Освобождаем сознание: начинаем понимать, что происходит. Вадим Зеланд

считать себя таковым. С другой, поскольку цельное кредо имеют немногие (а он не в их числе), у него возникают сомнения в реальности своей силы. Получается: хочу казаться сильным, но боюсь облажаться.

      Здесь я говорю не «хочет быть», а именно «хочет казаться», потому что человеку без кредо важно не столько реальное положение вещей, сколько видимость. Он идет на лукавое соглашение: наедине с собой, где-то в очень большой глубине души, я признаю свою слабость, но главное, чтобы другие об этом не догадывались и думали, что я крут.

      Что нужно делать для выполнения данного соглашения? Привести внешнюю форму в соответствие с содержанием. Это значит, необходимо доказать себе и всем остальным, кто тут альфа. Попросту говоря, поиметь как можно больше самок.

      То, что пикап по своей сути циничен и безнравственен, в расчет не принимается. Да, наивные жертвы, которыми воспользовались, будут страдать после того, как их кинут. Но мне пофиг, ведь я «вершитель», я вожак стаи, поэтому делаю что хочу. И вот мужчинка, решивший заняться пикапом, отправляется в школу (точнее сказать, в детский сад), где воспитатели обучат его не бояться общения со слабым полом и всяким прочим техникам склеивания.

      Вообще, к слабому полу, конечно же, отнести следует именно мужчин. А что еще можно сказать о тех, кто стремится к самоутверждению за чужой счет? Если понаблюдать за сценой действа из зрительного зала, вырисовывается забавная картина.

      Мария Магдалина, например, никак не могла быть официально признана и причислена к 12 апостолам, поскольку была женщиной. Разве ж можно! На нее повесили ярлык проститутки. К проституткам у «вершителей наизнанку» тоже характерно презрительное отношение, несмотря на то что их услугами охотно пользуются. Она – шлюха, а я – венец творения. Даже близких женщин «венец» зачастую использует с целью приведения ущербной формы своего кредо к достойному содержанию. У меня важная работа, поэтому имею право расслабиться с бутылкой и ничего не делать по дому. Хотя в большинстве случаев вся важность работы, по существу, сводится к раздуванию щек и растопыриванию пальцев. Рожать, ухаживать за чадами, а также за взрослым домочадцем за работу не считается.

      Но это все мелочи. Когда «вершитель» выйдет из «пикапного» возраста, в лучшем случае он просто смирится с несоответствием желаемой формы и заурядного содержания, и тогда, как ни парадоксально, его кредо обретает цельность – он становится тем, кем является на самом деле – ничем не выдающейся серой личностью, доживающей свой век в аморфном состоянии. Однако в худшем случае он не успокаивается, и его борьба со своим клиническим несоответствием может приобрести гипертрофированные формы. Не кто иной, как он – неполноценный страдалец – рвется к власти, развязывает кровавые войны и делает прочие гадости, уже по-крупному.

      Подводя итог, остается сказать следующее. Кто имеет кредо, тому нечего завоевывать и нечего защищать (не путать с «не к чему стремиться»). Он просто идет и спокойно берет свое, без истерик, и ровно столько, сколько ему