Джура. Георгий Павлович Тушкан

ельно прописанные характеры героев и множество этнографических деталей.

      Немецкий писатель Карл Май, создавший знаменитый цикл об индейце Виннету, был обязан этим исключительному своему дару воображения. А побывал он в Америке лишь в 1908 году, уже после того, как написал почти всю свою индейскую серию книг, а до этого в жизни не видел ни одного индейца.

      Что же касается Тушкана, то он, чтобы достоверно описать события в «Джуре», обладал богатым личным опытом: Георгий был участником гражданской войны, долго работал на высокогорной станции на Памире, а затем путешествовал по Средней Азии.

      Свой самый успешный роман «Джура», часто переиздававшийся в Советском Союзе и переведенный на многие иностранные языки, Тушкан написал в 1940 году – перед самой войной. С началом Великой Отечественной войны писатель добровольцем ушел на фронт, где был тяжело ранен.

      Роман «Джура» вошел в «золотой фонд» советской приключенческой литературы и был трижды экранизирован. Первый фильм появился в 1940 году, второй вышел на студии «Киргизфильм» в 1964-м, а в 1985-м на «Таджикфильме» сняли даже целый сериал «Джура – охотник из Мин-Архара».

      Благодаря экранизациям история борьбы с басмачеством превратилась в одну из самых интересных советских легенд и породила целый жанр в кинематографе – «истерн», самыми значительными фильмами которого стали «Джульбарс» (1936), «Белое солнце пустыни» (1970), «Офицеры» (1971), «Алые маки Иссык-Куля» (1972) и другие.

      Сегодня, несмотря на некоторое переосмысление истории движения басмачества в Средней Азии, появившегося как реакция на перегибы в национальной политике большевиков, роман «Джура» по-прежнему читается на одном дыхании. Это отличная книга о невероятных приключениях, жестоких схватках и первой любви юноши по имени Джура, в котором каждый молодой человек может увидеть черты возмужания и взросления самого себя.

Дмитрий Харитонов

      Вместо предисловия

      Вы, кто любите природу —

      Сумрак леса, шепот листьев,

      В блеске солнечном долины,

      Бурный ливень и метели,

      И стремительные реки

      В неприступных дебрях бора,

      И в горах раскаты грома,

      Что, как хлопанье орлиных

      Тяжких крыльев, раздаются, —

      Вам принес я эти саги.

      …

      Вы, кто любите легенды

      И народные баллады,

      Этот голос дней минувших,

      Голос прошлого, манящий

      К молчаливому раздумью,

      Говорящий так по-детски,

      Что едва уловит ухо,

      Песня это или сказка, —

      Вам из диких стран принес я

      Эту песнь…

Лонгфелло

      Часть первая

      Затерянный кишлак

      I

      Над горами Памира студеная и безмолвная ночь. Неприступные, скалистые громады гор, закованные в панцири изо льда, то голого, то засыпанного снегом, грозно высятся над облаками одна выше другой. Здесь нет лесов. Только кое-где на склонах темнеет арча[1] да в саях – долинах высокогорных рек – виднеются заснеженные кустарники – тугаи. Ярко сверкают звезды. Снег отражает их свет, и за сиянием света не заметен засыпанный снегом кишлак, приютившийся на крутом склоне горы.

      У самого края пропасти, на выступе, еле виднеются пять сложенных из камней хижин, по крышу утонувших в снегу. На скользкой от снега плоской крыше самой большой хижины-кибитки, поджав под себя ноги, съежившись, сидит на шкуре барса аксакал[2] Искандер. Закутавшись в теплый горностаевый тулуп, старик сидит неподвижно. Рядом с ним лежат два огромных волкодава.

      Аксакал Искандер молчит. Молчат собаки. Молчат горы. Тишина…

      От тишины звон стоит в ушах старика. Ничто не шелохнется. Воздух как будто застыл темной стеклянной массой среди гор-великанов. Падающие звезды разрезают небосвод огненными мечами, и тогда на мгновение из тьмы возникают крыши кибиток и снова исчезают.

      Далеко в горах что-то прошумело. Будто вздохнул великан. Собаки вздрогнули и насторожились. Аксакал пристально всматривается в черные тени гор. Но вокруг все безжизненно и мертво. Аксакал глубоко вздыхает. Мучительное ожидание неведомого томит его. Старик охотно остался бы в кибитке, у костра, но событие, взволновавшее весь кишлак, заставило его вылезти наверх. Опять прошумело где-то в горах. Аксакал покачал головой, насыпал на ладонь из каменной бутылочки, зажатой в левой руке, щепотку насвоя – зеленого табачного порошка, смешанного с золой, – бросил его под язык и начал сосать. Рядом завозился, застучал лапами о крышу пес Одноглаз. Его шерсть в крохотных сосульках льда зашелестела и зазвенела.

      И снова наступила тишина.

      Скоро из-за гор выплывет луна. Горы так высоки, что даже тучи редко поднимаются выше их.

1

Арча – можжевельник, род вечнозеленых хвойных деревьев и кустарников.

2

Аксакал (дословно: белобородый) – глава рода.