Завидные женихи (сборник). Доктор Нонна

долго сидел за своим шкафом. «Зачем я здесь? Я ведь не сионист, а простой русский парень, который решил примерить на себя жизнь другого народа. На самом деле я хочу на родину – на свой Дальний Восток».

      Чужая семья

      Работы стало невпроворот. Первая русско-язычная клиника по реабилитации, хиропрактике и иглоукалыванию в Бруклине приносила весомый доход.

      Володя самоустранился от массажа, делая его только в исключительных случаях. Теперь он взял на себя руководство клиникой, применяя знания, полученные в финансовом колледже.

      Дождавшись момента, когда Володя начал буквально падать по вечерам от усталости, Валентина предложила мужчине, от которого у нее кружилась голова, переехать к ней жить, а не маяться в клинике. Тем более что эмиграционная служба начала проявлять усиленное внимание к неравному браку, подозревая его фиктивность.

      Михайлов переехал, и тут же образовалась новая проблема.

      Валентина жила с единственной своей дочерью Сандрой. Избалована она была сверх меры отцом, живущим теперь в другой семье, и особенно матерью. Девушке исполнилось восемнадцать лет, и она почувствовала себя совершенно взрослой и независимой.

      Встретив Михайлова в коридоре или на кухне, Сандра пренебрежительно здоровалась сквозь зубы. Володя побаивался этой девицы. Жил он в бейсменте – полуподвальной однокомнатной мини-квартире для гостей, имеющей отдельный вход.

      Однажды ночью Сандра влезла к Володе под одеяло, разбудила его поцелуями в губы и шею. Проснувшийся Володя сдержал ее руки, тянущиеся к низу его живота, и, легко подняв девушку, поставил на пол.

      – Не надо, Сандра, не балуй. Пожалей меня. Мать узнает – выставит из дома, а мне сейчас деваться некуда.

      Опомнилась Сандра, когда ее голую ногу лизнул Шнурок, любимый кот породы сфинкс. Он везде ходил за Сандрой и спал у нее на подушке, грея своим горячим лысым тельцем голову хозяйки.

      Наутро Сандра сидела на кухне за утренним кофе злее обычного. Именно в это утро она заметила влюбленность матери. Та смотрела на Михайлова глазами больной собаки, зависящей от хозяина.

      Не замечая взглядов Валентины, Володя пил кофе и просчитывал, через какое время он будет у дочери в интернате. Отвлек его голос жены.

      – Володя, давай сегодня отменим вечерний массаж и сделаем его прямо сейчас, перед эфиром. Он придаст мне свежести.

      Отказать Валентине Володя не имел права и, отставив бокал с кофе, побрел к бассейну, рядом с которым телеведущая распорядилась поставить массажный стол.

      Страсть увядающей женщины к молодому мужчине, ежедневно дотрагивающемуся до нее крепкими умелыми руками, разгоралась с каждым днем. Разницу в двадцать с лишком лет она считала несущественной – и не такое случается в жизни.

      Через десять минут после начала массажа Валентина неожиданно схватила голову Володи и прижала к своей груди. Женщина тяжело дышала, щеки порозовели, и она впилась поцелуем в губы Михайлова. Володя инстинктивно оттолкнул ее.

      –