Горячий айсберг 2011. Александр Рявкин

и разводящий – идете первыми. Только осторожней, будут стрелять – сразу залегайте и отходите! Оружие применять только по моей команде! Вперед!

      Разводящий – дебелый сержант из Брянской области по фамилии Котов, первым, как положено, пошел на территорию автопарка. Следом за ним – Родин.

      – Стой, кто идет? – раздался из темноты резкий голос Швыдкого.

      – Разводящий с начальником караула! – ответил Котов.

      – Разводящий – ко мне, остальные – на месте! – произнес положенную по уставу команду Швыдкий. Когда Котов подошел, Швыдкий завершил уставной диалог: – Продолжить движение! – Это уже касалось Родина.

      Влад наконец не выдержал, не спросил, а выдохнул:

      – Ты стрелял?

      – Я стрелял!

      – Ты цел?

      – Я-то цел, – неестественно спокойным голосом ответил Швыдкий, хотя было видно, что он сдерживается изо всех сил.

      – Что случилось? – вырос за спиной Макаров с двумя караульными.

      – Товарищ капитан! – вытянувшись, стал докладывать Швыдкий. – Было совершено проникновение посторонних лиц на пост, мои команды выполнять отказались, и после предупредительного выстрела я применил оружие.

      – Кто проник?

      – Вон они! – Швыдкий показал в сторону автомобильного бокса.

      И только сейчас все увидели в темноте у дверей бокса солдата-коротышку, склонившегося на коленях перед распластанным на земле парнем в такой же солдатской форме. Родин посветил фонарем. Уцелевший солдатик затравленно глянул на столпившихся и завыл. Его товарищ явно был безнадежен: два алых пятна от пулевых ранений в грудь на глазах расползались по куртке.

      Родин, да и все остальные, узнали солдат: эти были те самые отставные барабанщики.

      Коротышка посмотрел на свои окровавленные руки и зарыдал:

      – Я не хотел, не хотел…

      – На хрен стрелять было, уставник долбаный? – выдавил из себя Макаров. – Родин, срочно дежурного врача! Хотя ладно, я сам… Швыдкого снять с караула. – И бегом рванул к дежурному по училищу, докладывать о ЧП по команде…

      Вскоре появился запыхавшийся врач с медсестрой, они перевязали не подающего признаки жизни долговязого солдата, и тут подъехала зеленая санитарная машина. Родин с Котовым положили бойца на носилки, погрузили в машину, и «санитарка» умчалась. Осталось только кровавое пятно да оглушенный от произошедшего ужаса чудом уцелевший толстячок-дембель. От него сильно пахло спиртным.

      Родин направил фонарь на Швыдкого. Лицо того блестело от пота, руки предательски дрожали.

      – Ну зачем ты стрелял, Эдик? Ты что, не видел, что это пьяные дембеля из батальона обеспечения?

      – Не видел! – зло ответил Швыдкий. Гримаса исказила его лицо. – Они шли в моем направлении, когда я приказал им остановиться и лечь. А если бы они отобрали у меня оружие? Они меня на х… послали… Я действовал по уставу.

      – Да что ты заладил «по уставу», «по уставу»… Ты мог его хотя бы ранить,