Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945. Бернард Хаттон

самообороны сгрудились в дверном проеме, с любопытством глядя на человека, который был их врагом и на лице которого была написана усталость. Он совершил длительный перелет, потребовавший от него напряжения всех сил, повредил себе лодыжку, приземляясь с парашютом, и попал в плен. Он огляделся, явно сожалея, что в комнате нет стула, пожал плечами и растянулся на грязном полу в йоговской позе расслабления.

      Один из бойцов вышел и вернулся с бутылкой молока. Он сорвал с нее картонную крышку и протянул пленнику. Тот взял и мрачно поблагодарил солдата. Забота этого человека, по-видимому, сильно тронула его.

      Через несколько минут, в сопровождении армейских и авиационных офицеров, приехал лейтенант полиции Хислоп. При виде офицеров немец оживился. Он вскочил на ноги. Затем он поднял руки, и один из офицеров обыскал его. В караульное помещение внесли небольшой столик, и летчика попросили вывернуть карманы.

      Он выложил на стол следующие предметы:

      1. Письмо, адресованное герцогу Гамильтону.

      2. Небольшой шприц для инъекций.

      3. Плоскую коробочку с различными гомеопатическими таблетками.

      4. Ручные часы.

      5. Фотоаппарат.

      6. Несколько фотографий, где он был изображен со своим четырехлетним сыном.

      7. Фотографию сына вместе с матерью.

      8. Визитную карточку на имя профессора Карла Хаусхофера.

      9. Визитную карточку на имя доктора Альбрехта Хаусхофера.

      Эта карточка была пришита к подкладке форменного кителя летчика.

      – Ваше имя? – спросил его офицер авиации.

      – Альфред Хорн.

      – Возраст?

      – Сорок семь лет.

      – Вы прилетели в одиночку?

      Вместо того чтобы ответить на этот вопрос, немец сказал:

      – Мне необходимо срочно встретиться с герцогом Гамильтоном. Вы же видели адресованное ему письмо.

      – Этим мы займемся позже, – заверили его.

      Предварительный допрос немецкого летчика продолжался до тех пор, пока не прибыл армейский грузовик с несколькими офицерами. Они отвезли его в казармы «Мэрихилл» в Глазго.

      У немца, несомненно, очень болела поврежденная лодыжка. Быстрый осмотр не дал ответа – растянул ли он ее или сломал кость. Поэтому его поместили в медицинском изоляторе казармы. Он был возмущен этим и настаивал, что травма подождет, – он должен немедленно встретиться с герцогом Гамильтоном!

      Но на его тюремщиков эти слова не произвели никакого впечатления. Он был для них обычным пленным нацистским летчиком, которого надо было подвергнуть обычной процедуре допросов, как и предписывали законы военного времени.

      В 350 милях к югу от Шотландии горел Лондон. В ту субботнюю ночь огонь бушевал на площади семи сотен акров в центре Лондона. За несколько часов было уничтожено больше добра, чем за все время Большого лондонского пожара, продолжавшегося несколько недель!

      Во время такого несчастья никто не желал тратить время на нацистского пилота, спустившегося на парашюте. Но для будущих историков