Третья штанина (сборник). Евгений Алехин

будет, в нем будет взрывная начинка: немного для умников, и для нонконформистов, и много для ценителей классики, я напишу его, и это, конечно, будет «Букер», или премия «Национальный бестселлер», дела у нас пойдут в гору. Его переведут на все европейские языки. Потом я попробую снять фильм, у меня есть идея сценария, а мой фильм – это Канны, естественно, я не собираюсь всю жизнь топтаться на месте… да, и, конечно, для моей любимой жены найдется роль в моей картине. Жена-красавица, я ни на секунду не забуду о ней…

      Я гладил Алису по руке, она усмехалась иногда, отвечала что-то, но мысли ее были заняты другими вещами, она находилась на другом берегу; я пел ей песню о новой жизни, но она не слушала меня, не верила в эту сказку. Миша сказал, что я пожадничал с планом, это план поет песни, а не я; и мы подъехали к тому месту, где Алиса час с лишним назад села в машину. Она выбралась из «Волги», и я вылез за ней. Я обнял ее и сказал:

      – Я правда очень хочу быть с тобой.

      Серьезно сказал, поцеловал, и она сказала:

      – Да я верю. Верю.

      Я еще раз поцеловал в губы, потом поцеловал в щеку, поцеловал в другую щеку. Мне захотелось зарыдать из-за глубины этого момента, но Алиса сказала:

      – Ладно. Я пойду, – и пошла.

      – Пока, – выдохнул я.

      Я сел на переднее сиденье. Миша развернул машину, мы поехали в сторону его дома. И тут он сказал:

      – Ты меня спрашивал…

      – Ну и? – говорю.

      – Не изнасиловали ее. А пустили по кругу в одной компании.

      – А, – ответил я, – понятно.

      Мне уже было не до разговоров – я слышал пульсацию в голове. Я слишком возбудился. Может, из-за плана, а может, из-за своей речи. Вообще-то, я всегда отличался тем, что могу скурить плана сколько угодно, так что, может быть, больше из-за любви. Мы хотели еще поторчать в машине возле Мишиного дома, придумать, чем заниматься дальше, как скоротать вечер и ночь. Поехали к нему во двор, но на полпути я почувствовал, как поднимается давление. Система накрывалась, из труб вдруг пошел пар, все датчики стали зашкаливать, видимо, я все-таки перекурил, или переборщил с болтовней, или еще чем-то не угодил существующему порядку вещей.

      – А-а-а-а, блядь, – сказал я.

      – Что с тобой?

      – Быстрее, отвези меня домой!

      Миша посмотрел на меня, испугался, сказал:

      – Ты только не сдохни!

      И повернул «Волгу» к моему дому.

      – Да не сдохну, мне просто нужны таблетки.

      Миша вцепился в руль, и, если я издавал звук, он снова поворачивал голову ко мне и говорил:

      – Ты только не сдохни…

      – Просто принять таблетки, не сдохну.

      Этот его испуг был мне неприятен, честно сказать. Он на меня смотрел как на безнадежного. Я держался за голову и мычал от боли, мне всего-то и нужно было э-э-э только приподнять крышку черепной коробки, чтобы пар вышел наружу. Мои мозги просто кипели, вот и все. Я слишком много мечтал, слишком многого хотел, и теперь этот суп в моей голове закипел, вот что произошло