Древняя Русь и Великая степь. Лев Гумилев

удовольствиях, о еде, питье, внешнем блеске, красивых женщинах; высшие блага утратили всякую цену для этих изнеженных и нравственно грубых людей… Императорская власть исчезла, папская власть существовала только по имени. Единственной связью между людьми был расчет выгод, всеми поступками управлял эгоизм, и духовенство отдалось чувственным страстям одинаково с мирянами. В нем почти не было людей, которые вели бы такую жизнь, как требовала церковь: религиозность ограничивалась исполнением обрядов; в монастырях не осталось следов нравственного порядка».[143]

      Северяне прореагировали на это нравственное гниение организацией Клюнийского монашеского ордена, который поставил себе цель – восстановить былое благочестие бенедиктинцев, и преуспел!

      Несколько иначе сказалось снижение пассионарности в англосаксонских королевствах, где население было этнически монолитно. Здесь шла постоянная война с викингами и кельтами. Вопреки рассудку, но в соответствии со стихией пассионарности англосаксы умудрились потерпеть несколько страшных поражений, объяснявшихся изменами вельмож и распущенностью воинов. Англию сначала покорили датчане, а потом обескровили набегами валлийцы и скотты, что могло произойти исключительно из-за слабого сопротивления покоряемых. Наиболее полное смешение пассионарных этнических субстратов, слившихся в единый новый этнос, имело место во Франции, которая выдвинулась на первое место в Западной Европе. А поскольку Англия и Италия находились за пределами ареала пассионарного толчка, то они стали жертвами этого подъема. В IX в. Англию захватили франко-норманны, Италию – саксы, франконцы и швабы. Но импортированный заряд пассионарности воздействовал на этногенез этих стран так же, как и возникший естественным путем, только с небольшим хронологическим отставанием.

      Как мы уже отметили, ареал пассионарного толчка не совпадал ни с ареалом становления феодальной формации, ни с ареалом христианской культуры. В Италии и Англии, куда пассионарность была импортирована, феодальные институты возникали позже. Движение пассионарных скандинавов – викингов – проходило на фоне первобытно-общинной формации, и скандинавы удержали элементы родового строя до позднего Средневековья. Ни Испания, ни Норвегия, ни Польша не знали крепостного права для своих крестьян, хотя другие феодальные институты, как, например, наследование титулов, рыцарство, хартии для городов, у них были. Но, несмотря на локальные различия, этносы Западной Европы объединились не политическими, а идеологическими связями – католичеством, покорившим в X в. западных славян и скандинавов. Идейные связи сковали новую системную суперэтническую целостность эластично, но цепко, и в XI в., когда началась вторая (акматическая) фаза этногенеза, это было для современников очевидно. И, как члены «христианского мира», они двинулись в колониальную экспансию – Первый крестовый поход.

      И тут, несмотря на различие в языках

143

Вебер Г. Всеобщая история. Т. V. М., 1893. С. 606.