Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945. Джеймс Макговерн

и фюрером. И действительно, «дорогой Мартин» стоял там во время митинга в ноябре 1937 года. С этого почетного места Борман наблюдал за тем, как колонны СС совершали свой торжественный марш.

      Борман сосредотачивался на вопросах внутрипартийной жизни. Он не играл заметной роли в ремилитаризации Германии, оккупации Рейнской области, аннексии Австрии, в Мюнхенском соглашении, вторжении в Чехословакию или прочих важных событиях и решениях, последовавших за захватом нацистами власти. В компетенцию Бормана больше входило формирование внутренней нацистской политики и претворение ее в жизнь в виде Указов заместителя фюрера партийным функционерам. Указ, который он разослал за своей подписью из Коричневого дома, штаб– квартиры партии в Мюнхене, 8 января 1937 года, является типичным примером такой деятельности.

      «Повод – отказ в финансовой помощи и т. п. пациентам еврейских врачей и т. д.

      По моей инициативе министр внутренних дел Пруссии и Рейха выпустил следующий циркуляр, который я передаю вам для информации:

      «Финансовая помощь, включая платежи по счетам и компенсационные выплаты, больше не выплачивается служащим на покрытие их расходов, вызванных пользованием услугами еврейских врачей, дантистов, аптекарей, медицинского персонала, больниц, санаториев, родильных домов, похоронных бюро, адвокатов и т. д. Исключения допускаются лишь в отдельных случаях (то есть тогда, когда угроза жизни делает вызов еврейского врача неизбежным)».

      В этой связи я хотел бы заметить, что уже ведутся переговоры, касающиеся дальнейших далекоидущих мер».

      Борман, подобно Сталину в период лидерства Ленина, занимался рутинной административной работой: консолидировал контроль партийного аппарата, замыкал на себя все личные дела; решал вопросы повышений и понижений в должности, назначений на партийные посты. Так же как Сталин в период лидерства Ленина, Борман оставался в тени. Его не знала немецкая публика и зарубежная пресса.

      Да, Борман предпочитал закулисную работу. Однажды он сказал жене, что доктор Роберт Лей, глава Трудового фронта Германии, хорошо известен немецким массам, «в то время как я сознательно избегаю такого рода известности». Что касается медалей, украшений, титулов и всех прочих видимых атрибутов власти, наставлял свою жену Борман, то «если когда-либо состоится мемориальная церемония по поводу моей смерти, не надо будет устраивать дешевый смотр подушечек с чередой наград на них и тому подобные мероприятия. Это производит фальшивое впечатление. Добиться такого рода побрякушек на подушечках может любой олух…».

      Но если Борман пренебрегал символическими атрибутами власти, то он был кровно заинтересован в реальных ее атрибутах. Однако его шансы стать большим, чем высокопоставленный бюрократ, выглядели в предвоенные годы довольно проблематичными. Невозможно было и вообразить, чтобы он завоевал большее расположение Гитлера, чем непосредственный начальник Бормана – заместитель фюрера Рудольф Гесс.

      Ни