Незримые нити. Евгения Горская

как? – недовольно спросил Семен.

      – Никак, – ответила Наташа. – Тебя ждала.

      Конечно, этого не надо было говорить. Получалось, что она ему навязывается. Ужас!

      – Сейчас выведу Кузю, потом мне надо встретиться с одним человеком, а потом приеду. – Он помолчал и передумал. – Приезжай сама, а? Возьми такси, я заплачу.

      – Я сама в состоянии заплатить, – проворчала Наташа.

      – Приезжай, – жалобно попросил Семен. – Пожалуйста.

      Конечно, она поехала. За окном машины падал снег, а Москва казалась красивой и почему-то чужой. Наверное, потому что Наташа редко ездила по вечернему городу.

      Семен обнял ее, не дав снять пуховик. И это было так хорошо, что она стояла бы в тесной прихожей до конца своих дней.

      Кузя тыкался носом в ноги.

      Звонок зазвенел прямо над ухом. Семен опустил руки, буркнул ей:

      – Раздевайся, – и отпер дверь мужчине лет сорока.

      Мужчина был высоченный, под потолок, хмурый. А может быть, просто уставший.

      Представлять Наташу Семен не стал, провел гостя в комнату. Наташа шмыгнула на кухню, обняла отправившуюся за ней собаку.

      – Тут копии платежек… – говорил гость.

      Компаньон Виктора, предположила Наташа.

      Мужчина бубнил про какие-то договоры, Семен молча слушал. Наконец сказал гостю:

      – Я разберусь.

      Кажется, гость ему порядком надоел.

      Мужчина вышел в прихожую, потянулся к куртке и вспомнил:

      – Да, чуть не забыл. Синявиной я зарплату за прошлый месяц перевел. Дальше что с ней делать?

      – С кем? – не понял Семен.

      Наташа тоже не поняла.

      Гость пожал плечами. Это Наташе было видно хорошо, мужчина стоял к ней спиной.

      – Виктор просил переводить деньги Синявиной Ларисе Петровне. Ну… оформили ее фиктивно. Я эту Синявину даже ни разу не видел. Дальше что с ней делать?

      – Уволить, – решил Семен.

      Мужчина помялся. Наверное, считал, что нарушать волю погибшего компаньона нехорошо. Устало вздохнул и простился с Семеном.

      – Витькин компаньон, – объяснил Семен и поинтересовался: – Почему в темноте сидишь?

      Он щелкнул выключателем, и только теперь Наташа заметила, какой он уставший. На лбу прорезались глубокие морщины, и возле глаз тоже.

      – Устал? – посочувствовала она.

      – Одевайся! – не ответив, приказал он. – Пойдем в ресторан.

      Наташа отодвинула Кузю, полезла в холодильник. Вчера она сама положила в магазинную тележку все, что купила бы себе. Еду простую и неприхотливую – пельмени, сосиски. Семен при этом складывал только всевозможные нарезки. Нарезки они съели еще вчера.

      Кастрюли на виду не было. Она заглянула в плиту и порадовалась собственной сообразительности – кастрюль там оказалось три.

      Семен с интересом за ней наблюдал.

      – Клади соли побольше, – посоветовал он, глядя, как она наливает в кастрюлю воду.

      Чтобы наблюдать было удобнее, он сел на табуретку.

      – Сегодня приходила