Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941-1944. Джон Армстронг

[54]. В деле ведения пропаганды и оказания психологического нажима партизаны и подпольщики становились дополнявшими друг друга членами «одной команды». Агенты подпольщиков вели просоветскую пропаганду там, куда не могли добраться партизаны. Часто подпольщики предостерегали коллаборационистов. Иногда вслед за угрозами следовали убийства. Даже если большинство людей на лишенных партизанского движения оккупированных территориях и не подвергались насилию со стороны советских агентов, они знали, что тайные представители режима находятся среди них. Если в тот момент режим и не был способен сохранить иллюзию своего всесилия, простой гражданин степных регионов или городов не сомневался в его всеведении. Не оставался он в неведении и относительно вездесущности находившихся в северных районах партизан, поскольку слухи о действиях партизан, часто специально преувеличенные советскими агентами, распространялись и множились. Даже в крайне отдаленных от их баз районах партизаны помогали поддерживать миф о всесилии советского режима.

      Влияние партизан, прямое или косвенное, отнюдь не ограничивалось лишь демонстрацией того, что нет и не может быть альтернативы советской власти. Всеми доступными средствами партизаны стремились восстановить в той или иной форме советскую власть. Их усилиям в огромной степени способствовала тонко рассчитанная избирательность в обращении с местным населением. Партизаны редко прибегали к карательным мерам в отношении сельских общин. Обращение с открыто антисоветски настроенными этническими группами, такими, например, как крымские татары, может считаться исключением, но даже в этом случае нельзя утверждать, что партизаны при проведении репрессий действовали огульно. Ядро антисоветских элементов уничтожалось, умеренные и бездействующие коллаборационисты подвергались унижениям, но обычно им оставляли надежду на искупление грехов. От простых граждан требовали неукоснительного выполнения обязательств перед советской системой, но в остальном обращение с ними было лояльным. Партизаны вовсе не стеснялись подвергать гражданское население страшному риску и лишениям, когда это оказывалось необходимым в интересах режима, но они не заставляли народ страдать беспричинно.

      Командир партизанского отряда сам по себе являлся важнейшим представителем советской власти. Его связь с Москвой служила доказательством продолжения существования советской власти; следует отметить, что многие командиры забрасываемых на парашютах групп являлись москвичами, о чем они сообщали местному населению. Комиссар отвечал за пропаганду среди местного населения. Но в контролируемых партизанами районах по мере возможности обычно пытались восстанавливать существовавшую ранее партийную структуру. Там, где это было возможно, осуществлялся призыв в Красную армию людей призывного возраста. В зависимости от обстоятельств и текущих требований пропаганды затрагивались и другие критерии советской