Жизнь в Древнем Египте. Адольф Эрман

с ним – всевозможные виды хлеба,

      Вчерашние и сегодняшние цветы,

      И все виды освежающих фруктов.

      Приди, проведи здесь этот праздничный день,

      И завтрашний, и послезавтрашний…

      Сидя в моей тени.

      Твой спутник сидит по правую руку от тебя,

      Ты подаешь ему питье,

      А потом ты выполняешь то, что он просит.

      Я по природе молчалива

      И не рассказываю о том, что вижу;

      Я не болтлива[68].

      Фараон разделял со своими подданными эту любовь к деревьям и цветам и пытался превратить свой город в сад. Например, Рамсес III насадил в Фивах деревья и растения папируса, а в новом городе, который он основал в дельте, он устроил «большие виноградники, дорожки, затененные приятными фруктовыми деревьями всех видов, которые были увешаны плодами; священную дорогу, великолепную, блистающую цветами всех стран, а также лотосами и папирусами, бесчисленными, как песок»[69]. То, что сказано про посаженные там цветы всех стран, – не просто слова: любовь к садоводству и выращиванию цветов действительно привела к тому, что в Египет стали ввозить экзотические растения.

      За триста лет до Рамсеса III царица Хатшепсут гордилась тем, что велела привезти «тридцать одно растущее ладанное дерево из стран благовоний», расположенных у Красного моря.

      Рамсес III повторил этот трудный опыт и засадил двор Амона редкостными кустарниками.

      План сада и дома представителя высших слоев общества

      Два замечательных рисунка из фиванских гробниц эпохи Нового царства[70] открывают перед нами еще некоторые подробности планировки садов и деревенских домов людей из верхнего слоя общества; и по обоим рисункам видно, что хозяин изображенных владений любил тишину и покой деревни. Высокая стена преграждала путь внешнему миру; дом не был виден, поскольку стоял в дальнем конце сада, под высокими тенистыми деревьями, и пройти к нему можно было только по узким тропинкам сада. Господин, владевший тем большим участком земли, который изображен на показанном плане[71], укрыл свой дом в самом дальнем углу сада.

      Ни один звук беспокойной жизни канала не мог проникнуть в его уединение; ничей посторонний глаз не мог увидеть его дом за стенами или за вершинами деревьев. (См. рис. на с. 81. –

      Высокая зубчатая стена окружает этот почти квадратный участок земли; вход есть только спереди: там широкая лестница в один пролет спускается от просторной сторожки, где находился привратник, к двум маленьким дверям, выходившим на канал. Через главный вход, украшенный именем правящего царя, мы проходим сквозь маленькую дверь сразу в виноградник, который показан в центре плана. Пышные разросшиеся лозы с большими гроздями пурпурного винограда обвиваются вокруг решеток, сложенных из камня, и через проходы между рядами лоз дорожка ведет сразу в дом.

      Но если мы пройдем через любую из боковых дверей, то попадем в другую часть сада, которая похожа на маленький парк. Здесь, окруженный пальмами и кустами, находится пруд, в котором есть рыба. Часть этого

68

Из любовных песен, обнаруженных в одном папирусе, хранящемся в Турине (Tur., 79–83, под редакцией Масперо, Etud. egypt., i. с. 217 и след. с.).

69

Harris (I.) 8, 3–4. Слово «лотос» – предположение.

70

Кроме иллюстрации, о которой идет речь здесь, посмотрите на приведенную ранее иллюстрацию, где показан сельский дом.

71

План опубликован в Ros., M. C., 69 (W., i. 377). Реконструкция сада не представляет труда; египетский художник явно забыл показать двое ворот в верхней части рисунка, но их можно восстановить по нижней части. Тем не менее реконструкция дома очень трудна. Я выбрал самое легкое решение, но все же мне кажется очень редким случаем то, что в саду, спланированном так аккуратно и симметрично, дом был таким асимметричным.