Таинства Египта. Обряды, традиции, ритуалы. Льюис Спенс

человека (то есть помогали они ему или нет).

      Нам также говорят, что «этические и политические добродетели – это аналоги внешнего очищения». То есть очищение разума и души имело место так же, как и очищение тела, за исключением того, что это, естественно, происходило на более высоком уровне и носило символический характер «собирания», то есть это – философская группа идей[3].

      Это – аналог переоценки и осознания сублимированного, причем для понимания и того и другого необходима логика. При этом высшая логика необходима для осмысления более возвышенного. Сжимание этих идей в одну сродни инициации, то есть цель инициации – это подлинное осмысление и понимание одной великой правды. Поскольку одна великая правда включает в себя все более мелкие правды и все понимание, то когда эта великая правда открывается полностью, весь аппарат божественной мудрости становится достоянием инициированного.

      Мастерам египетских таинств на самом деле повезло, прежде всего, потому, что их теология была лучше приспособлена к полному пониманию сублимированного, чем те религиозные доктрины, которые возникли из религиозных учений Европы в последние пятьсот лет. Находясь в постоянном контакте с абсолютной простотой ранней формы религии или божественного знания, египтяне были более способны уловить прямые, ничем не замутненные принципы общения между человечеством и божеством. Сегодняшний слушатель курса сравнительного религиоведения уже по этой причине иногда может быстрее и глубже понять проблему божественной связи, чем чистый теолог, который зачастую недостаточно знаком с ранними стадиями развития религиозной мысли. Изучив даже самые древние религиозные представления, мы часто глубже понимаем всю значимость всей религии в целом, чем если бы мы строили свое познание только на предположениях более продвинутой теологии, ставшей застывшей, квазиглубокой и диалектической. В действительности религиозная наука защищает себя и отрицает все поистине научные методы, когда начинает рассматривать сам предмет религии с точки зрения современного религиозного опыта и псевдофилософии, а не изучения достоверно подтвержденных фактов существования древней религии.

      Египетские жрецы не могли заблуждаться таким образом – и не только потому, что были свободны от софистики подобной нашей современной (то есть просто не были с ней знакомы), но и потому, что их собственный опыт не намного ушел вперед от этих простейших, чистейших и непосредственных способов общения с Божественным. Для древнего человека Бог был гораздо более реальным, чем для позднейших поколений. Современное незнание Божественного проистекает из ошибочной идеи, считавшей теологию наукой, способной к движению вперед и развитию знания, а также из пренебрежения забытыми, вышедшими из пользования древними методами связи с Божественным. Небывалое смешение самых разных идей, социальных и этических, которое наблюдается в современном

3

И выставление напоказ тайных символов.