Рихард Штраус. Последний романтик. Джордж Марек

автором пьесы, «которая с блеском выдержала три постановки». Сочинял он и оперы, также не имевшие никакого успеха. Хотя он, без сомнения, был способным дипломатом и умело справлялся с трудным делом управления театром, а в молодости был искренне заинтересован в развитии немецкого искусства, его отличали крайняя косность и консерватизм. Все новое ему было настолько чуждо, что он пресекал любые попытки нарушить установившиеся каноны. Едва он примирился с музыкой Вагнера, как появился Штраус. И чем дерзновеннее Штраус становился, тем сильнее он раздражал Перфаля. Однажды, выйдя из себя, Штраус назвал его «Baron Durchfall» (слово имеет двойное значение: «провал» и «диарея»).

      Совершенно очевидно, что Штраус был неудобным человеком в театре, где, к сожалению, нужен был дирижер, который хорошо бы соблюдал заведенный порядок и был бы не слишком требовательным. Перфаль не ценил труженика уровня Штрауса, хотя тот работал без устали и разучил с десяток оперных партитур. Кроме того, Перфаль с неодобрением относился к частым отлучкам Штрауса. Благодаря его растущей известности Штрауса то и дело куда-нибудь приглашали – продирижировать то собственной симфонией, то фантазией «Из Италии». Уже в начале 1887 года он побывал во Франкфурте, навещал Бюлова в Гамбурге,[73] ездил в Кельн. Следующей зимой гастролировал в Милане, где дал два концерта. Там он познакомился с Арриго Бой-то, убежденным поклонником новых тенденций, который встретил Штрауса восторженно. Познакомился он также с прославленным Антонио Баззини, директором Миланской консерватории, одним из педагогов Пуччини. Интересно взглянуть на программу концертов, которыми дирижировал в Милане Штраус. Хотя бы ради того, чтобы иметь представление о характере программ, которые составлялись в то время. (Три увертюры за вечер!)

      Вебер. Увертюра к «Эврианте»

      Рихард Штраус. Вторая симфония[74]

      Антракт

      Бетховен. Увертюра к «Леоноре» (№ 1)

      Глинка. «Камаринская»

      Вагнер. Прелюдия к «Мейстерзингерам»

      Штраус писал родителям: «Я стал хотя бы на час знаменитостью… Все в восторге от моих сочинений и дирижирования».[75] Бюлову он написал скромнее: «Газеты хвалят меня явно не по заслугам».[76]

      В Лейпциге Штраус познакомился с Густавом Малером, о котором он говорил, что тот – один из немецких современных дирижеров, кто разбирается в модификациях темпа. У него правильные представления, особенно о темпах Вагнера (в отличие от нынешних дирижеров, исполняющих Вагнера)».[77] Штраус имел в виду Леви, чувства к которому у него колебались между уважением и антипатией.

      Хотя Леви был в театре священной особой, к тому же безусловно прекрасным дирижером, и пользовался полной поддержкой своего хозяина, он был нервным и неуравновешенным человеком. Есть письмо Штрауса к Бюлову, где Штраус выражает свою ярость по поводу исполнения Леви Девятой симфонии: «Ничего подобного этому чудовищному отвратительному надругательс�

73

Штраусу, разумеется, приходилось испрашивать разрешение на разъезды. Бюлов, советуя Штраусу получить такое разрешение, писал в письме от 15 декабря 1886 года: «Скажи бессмертному автору бессмертного «Юнкера Хейнца» (опера Перфаля), что, если он даст тебе разрешение, я обещаю не строить козни против представления вышеупомянутого, сомнительного в кассовом отношении, сочинения».

74

Скерцо было исполнено на бис.

75

Письмо из Милана от 9 декабря 1887 года.

76

Письмо из Мюнхена от 26 декабря. 1887 года.

77

Письмо Бюлову от 29 октября 1887 года.