Карл Великий. Основатель империи Каролингов. Гарольд Лэмб

о нейстрийских и австразийских франках постепенно ветшали и покрывались пылью. Вместо них во весь рост поднималась фигура настоящего Арнульфинга. Он беспрестанно разъезжал взад-вперед. И всем, начиная с обитателей высокогорных постоялых дворов и заканчивая пастухами равнин, было хорошо знакомо обветренное лицо Карла. Он говорил с ними на их родном языке и спал на их сеновалах. Он оставлял дары у придорожных церквей. Соответственно со всех границ свободные люди стремились не столько обратиться к силе авторитета Карла, сколько увидеть его самого. Фриз с болотистых равнин, будучи остановлен дорожной стражей, говорил: «Я ищу короля Карла». А сакс объяснял: «Я человек Карла».

      Это, в свою очередь, отражалось на энергичном Арнульфинге. Осознав слабость своих франков, он приветствовал новый союз. Он инстинктивно чувствовал: после Падерборна различные нации готовы объединиться под его знаменем.

      Во время своих ночных бдений Карл размышлял над природой новообращенных. Они имели одну общую черту: они все были выходцами из паствы Бога. Лангобарды, бритты или саксы – все они были христиане. Возможно, со временем ему предстоит сделаться вождем одной единой нации христиан. Эту мысль Карл пока что держал при себе.

      Но в его мозгу одновременно зарождалось нечто конкретное. Сначала Карл претендовал на то, чтобы называться «защитником святой церкви». И из тех девяти лет, что он правил, большую часть времени Карл провел, защищая и охраняя церкви на различных пограничных рубежах. Чем больше церквей строилось, тем больше людей искали его помощи. А значит, перед ним открывались новые границы.

      Почему именно перед ним? В Европе только два других монарха обладали подобной властью. Один из них, Тассилон, помышлял лишь о том, чтобы расширить свои баварские владения; другой, Абдаррахман, эмир Кордовы, был мусульманином, а следовательно, язычником.

      Карл один мог претендовать на титул «владыки христианского мира».

      Когда на рассвете он очнулся от своих размышлений, чтобы пойти в церковь и помолиться, эта мысль продолжала его преследовать. Он действительно мог возглавить армию христиан. И тогда, без всяких оговорок, он мог бы править ими на законном основании.

      Эта мысль очень хорошо сочеталась с его желанием покорить их всех.

      Глава 4

      РОНСЕВАЛЬ

      Во время зимней спячки между Рождеством и Пасхой совет франков намечал кампанию на ближайшее лето. В эти годы старейшины, графы Бернард и Твери, вместе с престарелым Фулрадом редко участвовали в вынесении окончательного решения. Они эту заботу предоставили Карлу. И дело было не столько в том, что король старался настоять на своем, а в том, что никто не мог противостоять его напору.

      В ту зиму на Рейне он поговаривал о вторжении в Испанию. Возможно, его советникам и паладинам это показалось удивительным, но они не могли не признать, что его доводы очень весомы.

      Давненько, заметил Карл, войско франков не наведывалось в Аквитанию, где оно никогда