Война солдата-зенитчика: от студенческой скамьи до Харьковского котла. 1941–1942. Юрий Владимиров

нее, оставили в ней имевшиеся при себе вещи и, закрыв дверь на английский замок, спустились в спортивный зал. Из него в несколько ходок вверх и вниз принесли для себя в кабину по пружинной железной кровати (шириной один метр), матрацу, подушке, тумбочке и этажерке, а из бельевого склада – постельное белье и тонкое одеяло.

      …Итак, наступило 1 сентября 1938 года – начало моего первого учебного года в высшем учебном заведении – Московском институте стали им. И. В. Сталина. Это был четверг. Погода была прекрасной: было жарко, как в июле, на безоблачном голубом небе ярко светило солнце. Сильно волнуясь от мысли, что всех нас, первокурсников, ожидает, мы приехали на трамвае к зданию института и собрались в самой большой тогда аудитории номер 41, расположенной на четвертом этаже. Тогда в ту аудиторию собрали поток из всех студентов – первокурсников обоих факультетов – металлургического и технологического – всего 12 групп, то есть около 300 человек, имевших возраст от 17 (даже меньше) до 30 лет, а в основном – от 19 до 22. Примерно 65 процентов присутствовавших лиц составляли мужчины, около 15 процентов – евреи и еврейки.

      Из всех собравшихся мужчин я и многие другие студенты сразу же обратили внимание на двух московских рослых, хорошо упитанных, блондинистых и очень красивых еврейских юношей-близнецов, одетых модно и совершенно одинаково и которых практически невозможно было отличить друг от друга. Это были братья Маркусы, имен которых не помню, так как с ними никогда не общался. Они вели себя очень свободно и были веселы. (Позже я слышал, будто бы эти два брата, поскольку они внешне были неотличимы друг от друга, во время зачетов и экзаменов готовили к сдаче только по одному предмету из двух положенных дисциплин и сдавали их тоже друг за друга по одному предмету. По этой же причине якобы и девушки, за которыми они ухаживали, путали их со всеми возможными последствиями. К сожалению, послевоенная судьба Маркусов мне неизвестна.)

      Сначала нас поздравил с началом учебного года ректор института Королев, а затем выступил заведующий учебной частью доцент Неверов, который рассказал, чем и как нам предстоит заниматься, и о порядках, принятых в институте. После этого началась первая лекция по политической экономии, длившаяся два часа вместе с принятым в институте десятиминутным перерывом между обеими половинами лекций. Ее прочитал доцент Бабич, одетый в черную гимнастерку, над левым нагрудным карманом которой был прикреплен красивый орден боевого Красного Знамени. Им этот лектор был награжден, по-видимому, за какой-то подвиг на Гражданской войне. Я сразу догадался, что лектор пользуется материалами, изложенными в запрещенном недавно к использованию популярном и многократно переиздававшемся учебнике начала 30-х годов «Краткий курс политической экономии», автором которого был видный экономист Л. Сегаль, ставший накануне «врагом народа» и репрессированным. Этот учебник имелся у нас дома у отца, которым он, как заочный студент местного педагогического института, раньше пользовался. Я было захотел попросить