Название | Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные |
---|---|
Автор произведения | Нина Сергеевна Аленникова |
Жанр | Биографии и Мемуары |
Серия | Россия забытая и неизвестная |
Издательство | Биографии и Мемуары |
Год выпуска | 2010 |
isbn | 978-595244799-8 |
В усадьбе было тихо, наш флигель, полный ребят, был объят сладким сном. С черного двора слышались возгласы дворовых, ржание лошадей и лай собак. Когда я пришла к Матрене, я сразу поняла, что она меня ждала. Она стояла у входной двери своей беленькой хаты, окруженной яркими подсолнухами. В ее хате было прохладно и уютно. В углу висели образа с вышитыми рушниками, горела лампада, кровать с горой подушек была покрыта нарядным одеялом, сделанным из разноцветных шелковых квадратиков. На полу лежала длинная чистая циновка, вдоль стен тянулись деревянные скамейки. Войдя в хату, я перекрестилась на образа и начала ждать, что получится, не без некоторой тревоги. Матрена принесла булавку. На мой вопрос, зачем это понадобилось, она мне ответила, что больно мне не сделает и что нечего бояться. Велела снять кофту и начала свою процедуру тем, что двигала булавкой, еле дотрагиваясь, вокруг лишая, при этом бормотала на малороссийском языке. Окончив эту странную процедуру, она мне велела прийти на другой день в это же время. Вернувшись домой, я поспешила осмотреть мой лишай в зеркале, и мне показалось, что он значительно побледнел. На другое утро, окрыленная надеждой на избавление от этого упрямого недуга, я помчалась к Матрене. Она продолжала то же самое, что накануне, той же булавкой, валявшейся на столе. Окончив, она с улыбкой мне сказала. «Ще завтра прийдешь, а шо будэ казаты твий батько, мени байдуже». Эта малороссийская тирада означала, что надо прийти еще завтра, а что будет говорить отец – ей безразлично. Опрометью помчалась я домой и бросилась к зеркалу. Сердце мое сильно застучало, когда я увидела, что вместо моего воспаленного лишая осталось едва заметное бледное пятно. Тут уж я не выдержала и поделилась со своей старенькой няней. Осмотрев внимательно мою шею, она всплеснула руками и воскликнула: «Дыву даешься Матрене, и чего барин не послухав нас». Вся прислуга узнала об этом событии. Все переговаривались и с нетерпением ждали полнейшей ликвидации лишая. Мой третий визит к Матрене был решающим. Возвратившись домой, я с гордостью констатировала, что моя шея вернулась к своему первобытному состоянию. Кожа на ней была совершенно гладкая,