Рим. Цена величия. Юлия Голубева

И мы не сможем пожениться. Но вчера около ее дома стояли носилки Планцины. Я хотела взять у нее заговоренных трав для Агриппины, но ни с чем повернула обратно. Не кажется ли тебе, что Мартина лжет, наученная женой Пизона? Все знают, как ненавидят они нашу семью.

      – Пусть даже и так, – с умным видом произнес Калигула. – Но мы все равно выиграем, если Германик умрет. Тогда уж моя мать точно согласится на нашу свадьбу.

      – А мой отец?

      – А кто помешает ему отправиться вслед за моим? Нет, дорогая, ты не права, у нас должно получиться. Отломи и мне кусочек пирога. – Прожевав, он продолжил: – Мой отец, по признанию матери, живет во власти суеверий. Вся эта падаль, заговоренная Мартиной, испугала только глупых рабов. Да и какой теперь прок от ее порчи, если дом очистили от скверны?

      Юния приуныла.

      – Не стоит огорчаться. Я украл у колдуньи флакон с ядом, – вдруг признался Калигула. – Нам не нужна теперь ее помощь. Справимся сами!

      – Но чтобы яд действовал, нужны заклинания. Без помощи темной богини нам не обойтись, – возразила девочка.

      Теперь Гай повесил голову.

      – Как же я мог забыть? – вдруг встрепенулся он. – У отца есть надежный амулет, и Геката не сможет помочь нам, пока он у него. Германику дала его одна греческая старуха, о которой ходили слухи, что она говорит с богиней, как с равной. Мать рассказывала мне, что, напуганный предсказаниями жреца Кларосского Аполлона о преждевременной смерти, отец тут же в Колофоне встречался с местной колдуньей.

      – Что за талисман? Ничего подобного у него я не замечала.

      – Еще бы, – невесело усмехнулся Гай. – Я и сам не знаю, где он прячет его. Но мы выследим.

      На этом совет закончился.

      Состояние Германика опять ухудшилось. Появились признаки той же болезни, что и в прошлый раз. Плачущая Агриппина уложила его в постель и поставила холодные примочки на живот и пылающий лоб. Калигула, Юния и Силан молча стояли у изголовья.

      – Я скоро умру, – неожиданно произнес Германик тихим голосом.

      Агриппина зарыдала, заламывая руки.

      – Нет, не плачь, моя любимая, – твердо сказал Германик. – Боги ополчились против меня. И нам не по силам бороться против них.

      – Отец, ты не должен сдаваться, – заявил Калигула и выхватил меч. – Я останусь охранять тебя, со мной ты не должен ничего бояться.

      – Спасибо, сынок. Но ты еще маленький мальчик, и тебе не справиться с богами подземного мира. Смирись, как смирился я.

      Калигула мысленно усмехнулся: «Конечно, отец, ты смирился с неизбежным. Согласись ты поженить нас с Клавдиллой, и остался бы жив».

      На следующий день Германик впал в забытье. Агриппина подняла панику. Но с помощью лекаря его удалось привести в чувство.

      Схватив за руку Агриппину, он горячо зашептал:

      – Я чувствую, что стою на пороге царства мертвых, а так хочется еще пожить.

      – Ты не умрешь, пока с тобой твой амулет. Помнишь, что сказала колдунья? – тихо