Витязь особого назначения. Кирилл Кириллов

огнем их опалился. Вот те крест.

      Мужичок опасливо приоткрыл глаза, оглядел заляпанную грязью кольчугу, разбухшие сапоги, саблю на боку да топорик за пазухой. До конца не успокоился, но осмелел:

      – Витязь, значит?

      – Есть такое дело, – согласился Ягайло.

      – Чего ругаешься тогда, чего добрых людей отродьем собачим да старичьем облезлым кличешь-то? – В голосе мужичка закипел змеиный яд.

      – Прости, добрый человек, сгоряча я. Давно мы по болотам ходим, устали, оголодали совсем, нечистью напуганные. Да и таких слов вроде не произносил, это уж ты сам додумал.

      – Додумал не додумал, а про пса и про старого точно было. Так ты не один что ли? – подозрительно спросил мужичок.

      Ягайло вспомнил про Евлампию и оглянулся. Той не было видно на дороге.

      – Разворачивай телегу, – скомандовал он.

      – Это зачем еще? – Мужичок отступил на шаг и упрямо выпятил подбородок.

      – Спутница моя там осталась, подобрать надобно.

      – Так ты сходи и подбери, а я тебя пока тут подожду, упряжь проверю, не порвалось ли чего, – пробормотал мужик. – А то не приспособлена моя телега к таким скачкам-то.

      – За дурака меня держишь?! – возвысил голос Ягайло. – Опять в бега норовишь податься, когда я спиной повернусь? А ну, марш на передок и шевели вожжами.

      Мужичок вздохнул и стал разворачивать телегу, старая лошадь плохо слушалась, телега скрипела, норовя съехать в канаву. Ягайло снова взялся за заднюю ось. Крякнул, в два приема, чтоб не сломать дышлом шею лошади, развернул телегу на передних колесах и с треском опустил на дорогу.

      – Богатырь, слышь, ты поаккуратнее, а то если так, то…

      – Давай ужо, – оборвал его Ягайло, запрыгивая через борт на свежее сено подстилки, – ехай.

      Чтобы придать мужику скорости, витязь шлепнул нерасторопного возницу по спине молодецкой ладонью. Того перетряхнуло, как осиновый лист на ветру. Что-то бормоча себе под нос и почесывая кнутовищем ушибленное место, мужичок повел телегу в указанном направлении.

      Девица сидела прямо за поворотом, пытаясь замотать окровавленную коленку относительно чистым лоскутом, оторванным от рукава платья.

      – Евлампьюшка, ты как? – соскочил с телеги ошалевший от неожиданности Ягайло.

      – Твоими молитвами, витязь, – едко ответила та. – Вишь, что твои рывки сделали.

      – Он и меня стукнул, и телегу умыкнул. Худой человек твой богатырь-то, – запричитал с облучка мужичок.

      – Закрой хайло, не до тебя, – рявкнул на него Ягайло и склонился над девицей. – Ничего, подвяжем сейчас, а доедем до трактира, промоем рану да мазь приложим, у меня в сумах есть. Волшебная, любую боль в момент снимает, а залечивает, что и следа не остается, – почти проворковал он.

      – Давай, вяжи уж быстрее, – оборвала его Евлампия. – Да потуже, чай не красна девица.

      – Кто не красна девица? – не понял Ягайло.

      – Ты не красна девица, – неизвестно на что озлилась Евлампия. – Затягивай сильней.

      Когда