Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки». Михаил Делягин

свеклу, которую выкапывали руками. Потому что ее можно некоторое время есть – и шанс выжить становился больше. А если это было поле пшеницы, например, то люди вымирали почти сразу. Немцы не были готовы к такому количеству пленных, да и в принципе их судьбой не интересовались. Они очень сильно недооценили численность Красной армии, не знали, что перед ними такие людские массы, и не задумывались о возможности такого количества пленных – деморализованных, испуганных, находившихся в состоянии ступора, паники. Потому что много людей было необученных, а многих учили вести только наступательную войну.

      И эти людские массы сгоняли с дороги, чтобы они не мешали. Где-то их расстреливали сразу. Где-то сгоняли в лагеря, а дальше все происходило просто.

      В чем отличие советского порядка от немецкого? Любой советский руководитель твердо знает, что план условен. Да, официально это закон и норма жизни, но если план не предусматривает чего-то происходящего, на это происходящее необходимо быстро и инициативно реагировать, иначе будет плохо. Немецкий же руководитель действует совершенно по-другому: у него есть список обязанностей, и ничего, кроме этих обязанностей, он выполнять не будет.

      Поэтому, если крупная советская часть видит лагерь даже немецких военнопленных, которым нечего есть, командир понимает, что кто-то чего-то не предусмотрел, это нормальная штатная ситуация, так бывает, – и в итоге пленных покормят, хотя бы из страха командира перед некими неясными ему самому, но более чем возможными обвинениями.

      У немцев все по-другому. У командира крупной части нет приказа кормить пленных, потому что никто не думал, что их окажется столько, и он проведет свою часть мимо… И никто не будет их кормить, потому что это не предусмотрено, – и поэтому люди умирали в этих лагерях как минимум сотнями тысяч человек. Это реальность. И поэтому довольно многим удалось убежать, когда они понимали, что их ждет уничтожение даже не потому, что их хотят убить, а потому, что они просто не предусмотрены.

      А люди, хлебнувшие жизни на территориях, оккупированных немцами, били потом немцев жестче и дольше всех – подобно тому, как пожившие последние двадцать лет под либералами ненавидят их сильнее любого сталиниста конца восьмидесятых.

      Почему произошел перелом под Москвой? Немецкая военная машина выдохлась, размытая массовым героизмом тех, кто вопреки всему продолжал сражаться. А с другой стороны – и это главное – никто не мог предвидеть, что в кратчайшие сроки в понесшем тягчайшее военное поражение и дезорганизованном Советском Союзе удастся перебросить на Урал и за Урал огромную часть промышленности и она будет работать практически на пустом месте.

      Никто не мог представить себе, что люди будут работать на станках, стоящих в снегу, без стен и крыш, и жить рядом с этими станками в землянках, и при этом работать добросовестно и качественно, как никто и никогда не работает из страха и под принуждением!

      Немцы не могли себе даже представить такой возможности.

      Либералы,