В донесениях не сообщалось... Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941–1945. Сергей Михеенков

темно. Бомбардировщики и штурмовики летели сплошняком. С крестами, не наши. И все же не верилось, что началась война.

      Пролетели они над нами. Потом, смотрим, часть самолетов отделилась и перестроилась в отдельный косяк. Косяк этот тут же развернулся – и на нас. Один самолет сразу клюнул вниз, и из него будто горох посыпался…

      «Ложись!» – закричали. Вокруг начали рваться бомбы.

      Самолеты заходили на бомбардировку снова и снова. Я лежал рядом с младшим лейтенантом Сидоренко. Что-то тяжело упало позади нас. Мы оглянулись, а там человек без головы лежит.

      Во время третьего захода меня засыпало землей. Ребята подбежали, откопали.

      В ночь на 22-е командир нашей 28-й танковой дивизии полковник Черняховский командирам нескольких танковых полков приказал срочно передислоцироваться. Немцы бомбили пустой лес, где еще несколько часов назад стояли наши танки. Вот тебе и милиционеры на дорогах…

      – Стали мы отступать. Горючего ни к танкам, ни к машинам не было. К утру только подвезли и сделали заправку. Все это время нас бомбили и бомбили. А на земле атаковали танки и пехота.

      Наши танковые полки время от времени контратаковали. Танки у нас были легкие, слабые против их ПТО. Многие тут же, при попадании, загорались. Но контратаки все же удавались. Мы их отбили, и дивизия начала собранно отступать.

      Мы, водители, подвозили к танкам снаряды. Иногда в дороге нас перехватывали немецкие самолеты. Жутко, когда ты мчишься по дороге, в кузове снаряды, а над тобой висит «Мессершмитт» и долбит из пулемета. Он стреляет, а ты от него – как заяц…

      Вскочили мы в Ригу. Следом за нашими машинами – немецкие танки. Мы спрятали свои машины за домами возле рынка. С чердаков по нашим машинам и по нас латыши открыли из пулеметов огонь. Откуда-то взялся наш танк БТ, около роты солдат пошли в атаку и начали очищать дом за домом от пулеметчиков.

      Из Риги мы выехали на дисках. Колеса у всех машин были пробиты. Начали ремонтироваться.

      Вскоре догнали колонну наших танков. Вел колонну сам Черняховский.

      Немцы в то время были и позади, и впереди, и справа, и слева. И сверху. Потому что самолеты не прекращали налеты. Черняховский дал такую команду: «Вперед! До полного соприкосновения с противником!» Так мы прорывались к своим. Чтобы не попасть в плен.

      Подошли мы к Новгороду.

      Танкисты, потерявшие свои танки, были сформированы в пехотные роты.

      Оборону держали на валу. Окна первых этажей домов заложили кирпичом. Между домами по окраине Новгорода соорудили валы из кирпича и камней. Мы засели за домами. У меня был карабин. Я стрелял из него.

      Многие жители Новгорода тоже взялись за оружие. Не хотели сдавать немцам свой город. Помню, из слухового окна своего дома стреляла одна девушка. Стреляла из винтовки. И так метко! Выстрелит – и немец в цепи падает. Может, спортсменка была.

      Атаковали немцы непрерывно и вскоре потеснили нас к центру города. К древнему детинцу, к кремлю. Но и там мы долго не продержались.

      Началась