Маг. Евгений Малинин

Я – человек, и больше никто! – гордо отрезал Данила.

      Девочка недоверчиво уставилась на него.

      – Ты что, до сих пор одноликий? – В ее глазенках плясало недоверие. – Врешь, да? Ты, наверное, в хорька перекидываешься, только признаться стыдно! – Она явно начала поддразнивать Данилу. Тот выпрямился во весь свой восьмилетний рост.

      – Кто в хорька перекидывается? Сама ты – хорек ушастый! – От обиды он, казалось, готов был расплакаться. Мне, пожалуй, пора было вмешаться.

      – А в кого ты еще умеешь перекидываться? – спросил я у девчушки, отвлекая ее внимание и остренький язычок от Данилки. Она сразу повернулась ко мне, и ее глазенки засветились, изучая меня.

      – Я же сказала – я двуликая. Заяц – мой второй лик. Но дедушка говорит, что я еще не один лик получу. Он говорит, я... талантливая. Вот. – Слово «талантливая» ей, по-видимому, очень нравилось.

      – А дедушка твой тоже может перекидываться? – Я старался забросать девчушку вопросами.

      – Дедушка уже старый. У него только три лика осталось – дедушка, лев и коршун. Да и те... – она пренебрежительно махнула ручкой, – ...дряхленькие.

      – А раньше он много ликов имел? – не давал я ей передыху.

      Она смущенно потупилась, словно ее поймали на хвастовстве, и тихо пробормотала:

      – Нет, всего четыре. Только кот совсем плохо получался, а лев без гривы, а коршун зеленый...

      – Да?.. А вот твой заяц – хорош! Прямо загляденье! – похвалил я.

      Ее личико сразу засияло:

      – Правда?!

      Данила, конечно, тут же встрял.

      – Ага! Только здоровый, как телок, и зубы на лопаты похожи...

      Напрасно он так. Девчонка обиделась. Повернувшись к нему, она распахнула свои глазки, набрала полную грудь воздуха и, задержав дыхание, лихорадочно придумывала, как ему отомстить. Наконец она, не в силах уже больше удерживать воздух внутри, выдохнула:

      – Сам... хорек!

      – Так, – немедленно вмешался я, – ты, Данила, перестань ее дразнить. Я сам видел, что заяц тебе очень понравился. А ты, Сонюшка, не смей обзывать старших! Данила старше тебя и никакой не хорек, а очень симпатичный мальчик!

      Девчушка повернулась ко мне, уперлась в меня взглядом и, запинаясь, переспросила:

      – Ты... как меня назвал?

      Я слегка растерялся.

      – Сонюшка... А что, так тебя называть нельзя?

      – Нет, называй, пожалуйста. Меня так еще никто не называет. – Она наклонила головку, на секунду задумалась, а потом на ее личико вернулась довольная улыбка. – Мне нравится...

      – Тогда ты мне, Сонюшка, расскажи, много у вас в деревне народу живет? И что, все умеют в кого-то перекидываться?

      – А пойдемте со мной! Я вам все покажу и со всеми познакомлю! Пойдемте! – Она вскочила на ноги, обхватила одной ручкой Данилу за шею, другой уцепила меня за майку и с неожиданной силой потащила за собой. Данилка от неожиданности повалился в траву, а я расхохотался.

      – Пойдем, пойдем... и не надо нас тащить.

      Я встал на ноги, отряхнул майку и трусы вскочившего Данилы от налипших травинок и, ухватив барабан нашей новой знакомой