Мастер по ремонту крокодилов. Николай Горнов

просто невозможно не заметить. В свои тридцать три года Алиса даст фору большинству молоденьких девочек. А если еще учесть наличие номерного счета в «Bank of Malta», то могу представить количество желающих занять мое место. Интересно, она меня не бросает из жалости или просто не хочет делить «совместно нажитое имущество»?

      – Ты понимаешь, что был не прав? – сказала она, когда мы чуть не столкнулись лбами на пороге кухни.

      – Алиса Витальевна, я глубоко раскаиваюсь и прошу вашего снисхождения. Хочешь, стукни меня и забудем.

      – Нам давно нужно поговорить. Ты – натура цельная, но я тоже натура цельная. Прошло уже четыре года. Даже если ты абсолютно уверен в том, что я тебе тогда изменила – пора забыть… Я тебя люблю. Я тебя ценю. Мне больно смотреть, как ты себя разрушаешь.

      – Хорошо, – вздохнул я. – Соглашаюсь поговорить, сходить к психоаналитику, невропатологу, педиатру, венерологу. Я пойду даже к гинекологу, если ты сочтешь это необходимым, но давай не будем это делать сегодня.

      – Сегодня мне некогда. Я уезжаю. Когда вернусь, мы непременно решим все вопросы. Договорились?

      – Непременно. Если на секрет, куда отбываем?

      – На Мальту. Тебе что-нибудь привезти?

      – Бутылку виски и Мальтийский жезл.

      – Жезл не обещаю, но приложу все усилия.

      – Только не покупай его в «Duty Free» аэровокзала…

      В общем, день пошел. Первую сигарету выкуриваю натощак. Визитная карточка курильщика с большим стажем. Второй этап – крепкий кофе. Потом вторая сигарета, а после нее вторая чашка кофе. Пока не видит жена. Любимая супруга считает, что кофе в больших количествах вреден. В этот же продуктовый ряд попадают: сахар, соль, перец, сливочное масло, и множество других продуктов. А те, которые все же можно употреблять в пищу, должны подвергаться щадящей обработке. И упаси боже, ничего жареного! Так сказал Заратустра…

      Жена у меня большая умница. Бывший учитель географии, а ныне директор и совладелец крупнейшего в нашем городе туристического агентства «Бон Вояж». Говорят, очень уважаемый человек. А я – иждивенец. Инженер. Типичный представитель «совка». Я все еще хожу на службу с «девяти до шести», наблюдаю проносящуюся мимо жизнь и испытываю легкую неприязнь к мелкобуржуазной идеологии. Еще у нас в семье есть общая дочь двенадцати лет, которая периодически отсылается на длительные сроки к бабушке в Феодосию, где она кушает фрукты, укрепляет здоровье и не особо тяготится разлукой с родителями.

      В поисках тюбика помады на кухню зашла жена.

      – Кстати, президент подписал новый указ. С сегодняшнего дня отменяется Закон Всемирного тяготения. На территории России, разумеется.

      – Шутишь?

      – Включи телевизор, там по всем каналам обсуждают.

      На экране телевизора мелькали какие-то личности. Открывали рот. Произносили слова. Общего смысла я пока не улавливал.

      – Юра!

      Я оглянулся и чуть не поперхнулся кофе. Мою обычно невозмутимую Алису что-то сильно изумило. Она протянула бланк похожий на телеграмму, и у меня сразу похолодело под ложечкой от предчувствий.

      – Кажется, это тебе…

      Я быстро пробежал глазами текст. «Орбита-3. Юпитер-Главный. Пилот-исследователь Шкловский самовольно покинул территорию Базы на тяжелом модуле системы «Штурм». Датчики зафиксировали погружение в экзосферу Объекта в районе Южного течения. Связь не поддерживает. Жду указаний. Командор Котов».

      Несколько раз перечитав, я аккуратно свернул бланк и сунул его в задний карман. Жена молча следила за моими манипуляциями.

      – А кто принес телеграмму? – спросил я после некоторого раздумья.

      – Почтальон, по-моему…

      – Ясно, не сантехник. Как он выглядел?

      – А что случилось?

      – Я бы и сам хотел знать…

      – Не подумай, что вмешиваюсь, но текст мне показался странным.

      – Это шутка, Аля. – Я улыбнулся. – Кому-то не хватает в жизни острых ощущений. Может Мишке. Или Марату, например. В общем, извини. Мне на работу пора.

      – Не торопись, я тебя подвезу.

      – Обойдусь.

      У лифта топтались соседи. Маша Золотых – бывшая стенографистка, а ныне пенсионер, – и второй муж её сестры Валера. Лицо Маши, похожее на печёную картофелину, украшали солнцезащитные очки модные ещё во времена сражения под Аустерлицем. Видимо, после вчерашнего торжества прибавился ещё один синяк, и Валера принимал в этом самое активное участие. Маша что-то истерично ему выговаривала и пыталась толкать его кулачком в грудь, но из-за резкой разницы в росте кулачок доставал только до живота, и не мог нанести ощутимого урона Валере. Увидев меня, Валера мгновенно расцвел.

      – Доброе утро, Юрий Иваныч. Мы тут с Марь Михалной поспорили немного…

      Я промолчал, пожав плечами. Мол, ничего, всё в жизни бывает.

      – Наши пацаны вчера челябинский «Ротор» сделали. Два – ноль.

      Как бывший футболист, Валера до сих пор считал себя близким к спорту