666. Рождение зверя. И. М. Хо

в черной пустоте над изломанной линией горизонта. Его свет поглощал всю остальную палитру, поэтому мир вокруг был красно-черным. Никаких знакомых зданий вокруг не было – ни Минобороны, ни ресторана «Прага», ни «книжек» Нового Арбата. Эти архитектурные достопримечательности центра столицы угадывались – правда, в виде воспоминаний. Пейзаж вокруг напоминал архивные панорамы Хиросимы после ядерной бомбардировки – снесенные до основания дома, обгоревшие остовы машин, куски арматуры, обуглившиеся останки индустриальной цивилизации. Ветер нес пепел, смешанный с обрывками бумаги. Где-то вдалеке на холме виднелись руины Кремля. Кирилл бесцельно побрел туда. Причем он одновременно как бы смотрел на себя, идущего, со стороны. От этого бессмысленность происходящего становилась еще очевиднее. Заметив валяющийся в груде мусора велосипед, Потемкин подумал, что, наверное, быстрее будет ехать на нем, но, подойдя ближе, обнаружил, что тот не пригоден для передвижения, – одно колесо согнуто «восьмеркой», цепи нет. Пройдя несколько сотен метров по тому, что раньше было Воздвиженкой, он увидел у развалин Библиотеки имени Ленина покосившийся каркас троллейбусной остановки и бородатого человека в очках с толстыми линзами, сидевшего на скамейке. Сделав несколько шагов, Потемкин понял, что этот человек – его отец. Он почему-то совсем не удивился встрече. Кирилла удивило лишь то, что отец отрастил бороду, – он никогда не видел его с бородой или усами. Это была длинная завитая бородка, как у древнеегипетских фараонов. «А так даже как-то благороднее», – подумал Потемкин.

      – Папа, что ты здесь делаешь? – прошептал Кирилл. – Пойдем домой.

      – Мы уже почти дома, сынок, – вполголоса ответил Хан Николаевич. – Сейчас придет троллейбус, и мы поедем к маме. Она нас уже давно ждет.

      – Троллейбус? Какой троллейбус, папа? Здесь нет никакого троллейбуса! Это сон, иллюзия!

      – Не кипятись, Кира. Это наш мир, и мы в нем живем. А иллюзия – это как раз то, что ты привык считать реальным миром.

      Кирилл хотел возразить, но раздался шум, и из руин выехал троллейбус с тонированными черными стеклами. Его металлические поверхности были покрыты толстым слоем сажи. Какая неведомая сила двигала этим чудом техники, было неясно, потому что над троллейбусом не было проводов, а его рога уныло болтались в разные стороны.

      – Нам надо торопиться, – сказал Хан Николаевич и посмотрел куда-то вверх.

      Оттуда послышался шелест и треск, будто приближалась огромная стая. Впервые, смотря в небеса, Кирилл почувствовал, как из этой бездны веет ужасом. В этот момент подъехал троллейбус.

      – Пойдем, Кира! Быстрее! – крикнул отец.

      Треск нарастал и переходил в грохот. Все пространство над ними заполнили летящие на огромной скорости боевые вертолеты. Они явно нацеливались на них, стоящих посреди выжженной пустыни.

      – По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну, и на головах у ней как бы венцы,