Последний адмирал Заграты. Вадим Панов

то ему это не удалось. Мерса покраснел, но ответил спокойно:

      – Мои родители погибли во время урагана, когда мне было пятнадцать. Я продал ферму и купил билет на Герметикон.

      – Но поступил не сразу, – хмыкнул Помпилио, демонстрируя неплохое знание биографии Андреаса.

      – Образование на Бахоре дают не самое лучшее, и чтобы поступить в Университет, мне… э-э… пришлось нагонять сверстников. Я работал учеником алхимика, а по ночам учился. Поступил на следующий год.

      – Как ты стал доктором в столь молодом возрасте? Из университета выходят бакалаврами.

      – Я вышел на три года позже, – уточнил Мерса. – Меня и еще одного студента заметил магистр Озборн, и мы… э-э… работали под его руководством. И после сделанного открытия…

      – Он упорный, – сообщил Помпилио слуге. – Внимательный и упорный. Возможно, он и в самом деле подойдет.

      Валентин кивнул. Мерса вновь попытался сообщить, что не намерен рассматривать предложение адигена, и вновь не успел.

      – Ты изучал устройство цеппелей? Работу с гелием? Работу с аккумуляторами? Ну и всё прочее, чем занимается на борту алхимик.

      – В университете в обязательном порядке читают курс по цеппелю.

      – Он говорливый, – заметил Помпилио.

      – Полагаю, он волнуется, мессер.

      – Допустим. – Адиген вернулся к алхимику. – Как ты, наверное, заметил, Мерса, меня не интересует университет. Я говорю о тебе.

      Андреас понял, что избежать высокомерных замечаний Помпилио можно только одним способом: предельно точно отвечать на поставленные вопросы.

      – Я изучал устройство… э-э… цеппелей и получил за него наивысший балл.

      – К тому же тебя характеризуют как неплохого человека…

      – Могу я узнать, кто?

      – Начальник полиции, – ответил Валентин, поскольку адиген не счел вопрос заслуживающим внимания.

      – Синьор Якобсон?

      – Начальник всей полиции Заграты, – уточнил Валентин. – Генерал Джефферсон.

      Мерса вытаращился на Помпилио:

      – Вы с ним знакомы?

      – Это он знаком со мной, – проворчал адиген.

      – Мессер – кузен вашего короля, синьор алхимик, – объяснил Валентин с видом учителя, вдалбливающего в тупого школяра прописную истину.

      «Кузен?!»

      Однако уже в следующее мгновение Мерса вспомнил, что адигены называют кузенами всех дальних родственников. Даже настолько дальних, что родство не в каждой книге отыщешь. То есть – любого адигена-ровесника. К старшим же обращались «дядюшка» или «тетушка».

      «Так, пора расставить точки над i».

      Андреас глубоко вздохнул и твердо, как ему казалось, начал:

      – Мне очень приятно, что столь высокородный синьор интересуется моим… э-э… прошлым, но я предпочел бы вернуться к делам…

      – Я потерял в Пустоте корабельного алхимика, – в голосе адигена мелькнула грусть. – Полагаю, ты сможешь его заменить.

      – Э-э… – Мерса сглотнул. – Хочу заметить, мессер Помпилио, меня вполне устраивает моя… э-э… жизнь. Скромная практика,