Горячие точки на сердце. Владимир Михановский

положено, а что дальше с ней делать – не знает. Ну, ясное дело, среди его партии грызня сразу началась. Как в детской игре: Я главный! Нет, я! А я еще главней! Фракции, поверишь, образовались.

      – Да ну?

      – Ага. Грызутся, козни друг другу строят, все как у больших. Потеха, да и только.

      – Учтем этот нюанс. Ну, а еще какие у вас там партии?

      – Еще у нас имеет некоторый вес судья Конституционного суда…

      – Местного?

      – Бери выше – России. Некто Борис Эбзеев.

      – Черкес?

      – Карачаевец.

      – Он за кого?

      – За себя.

      – Самостийный, значит?

      – Самостийный. Ну, и тоже свою группку сколотил, как большой. Мужик неглупый. Пока предпочитает держаться в тени, но при некоторых раскладах с ним, полагаю, придется считаться. Некоторые к нему склоняются.

      – Сулит много?

      – Больше краснобайствует. Но красноречив – не приведи господь! Народ его специально слушать приходит, как народного артиста, какого-нибудь Кобзона.

      – Это все ваши главные политические силы?

      Сергеич задумался:

      – Еще, пожалуй, президента нужно назвать.

      – Владимира Семенова? – переспросил Иван Матейченков. – Но ведь мы о нем уже говорили.

      – Нет, не Семенова, – усмехнулся Завитушный. – Я имею в виду не президента республики, а всего лишь президента концерна «Камос». Этот хитрюга-карачаевец контролирует в республике многое, очень многое.

      – Что у него в руках?

      – Экономические рычаги.

      – Это важно.

      – Вот этого поимей в виду, Иваныч. Будет время – расскажу о нем подробно.

      Помолчали.

      Ровный однообразный гул турбин навевал дремоту. Уже совсем развиднелось. Судя по времени, полет подходил к концу.

      – Пеструю картину ты мне нарисовал, Сергеич, – сказал Матейченков. – Но теперь мне многое стало понятней.

      – А куда от пестроты денешься? Вся республика – как одеяло лоскутное, – пожал плечами Завитушный.

      – Теперь давай попробуем немножко проанализировать ситуацию. Есть ли, например, хоть какие-то шансы у Владимира Хубиева.

      – У Хубиева? – удивился Сергеич.

      – Да.

      – Никаких, – покачал головой Завитушный.

      – Почему так считаешь?

      – Видишь ли, этот человек слишком долго олицетворял собой всю власть в республике. И теперь вся негативность, которая накапливалась в КЧР долгие годы, оказалась вдруг навешенной на него.

      – Справедливо?

      – Это другой вопрос. Так или иначе, на него вешают всех собак. Хубиев оказался во всем виноват. Тут тебе и высокий уровень преступности, и убийства, и грабежи, и похищения людей, а в последние годы – и организованные банды. Добавь к этому дикую безработицу… У нас в республике вообще положение аховое. Основные предприятия, которые государственные, сам понимаешь, стоят. Сырья нет, заказов нет, того-сего, пятое-десятое… Хозяина настоящего нет, так я бы сказал.

      – А частные предприятия?

      – Этого добра навалом. Но опять же: проблему безработицы они не решают.

      – Их недостаточно