Горячие точки на сердце. Владимир Михановский

зик, казалось, цепляясь за него липкими пальцами.

      Начало лета этого года выдалось в Карачаево-Черкессии на редкость жарким, хотя и богатым на грозы.

      Жара особенно донимала маленький экипаж на равнинной дороге. Но вот она наконец начала сменяться бодрящей прохладой, и Матейченков с облегчением вытер чистым носовым платком разгоряченное лицо. С каждой минутой все более ощущалось мощное дыхание безмятежного Эльбруса, чья белоснежная вершина виднелась в обманчивой близости, окутанная постоянными облаками.

      Иван Матейченков направлялся в лагерь особого назначения, расположенный на одном из предгорий Эльбруса, подальше от мирской суеты, как выразился его помощник Сергей Завитушный, сидевший на заднем сиденье. Там, в заброшенных помещениях бывшего монастыря, доселе пустовавшего, по инициативе Матейченкова была за короткое время создана школа снайперов. Туда отобрали лучших, наиболее перспективных стрелков из ОМОНА, прибывших в Черкесск из разных регионов России – от Смоленска до Хабаровска.

      Теперь, когда выдалось немного свободного времени, он решил посмотреть, как идут дела у ребят, да и пострелять вместе с ними.. О том, куда направляется полномочный представитель президента России по Карачаево-Черкесии, не знал, разумеется, никто, кроме ближайшего окружения.

      Газик трудолюбиво пыхтел, преодолевая километр за километром. Дочерна загорелый шофер из местных с непроницаемым лицом не отрывал глаз от трудной дороги, объезжая колдобины.

      Однообразие убаюкивало. Матейченкова сморил короткий сон – следствие постоянной усталости. Спать приходилось – хорошо, если несколько часов в сутки. Спасибо, помогал будильник, который положила в чемодан жена, когда улетал из Москвы.

      Дремал он, казалось, совсем недолго, но когда открыл глаза, пейзаж за стеклами газика разительно изменился. По одну сторону дороги шла горная стена, близкая к вертикальной, по другую – виднелась пропасть, окаймленная редкими кустиками. Изредка на обочине попадались сосны, мелкорослые и словно изломанные.

      – Отчего деревья такие? – спросил Матейченков, полуобернувшись к Завитушному.

      – Здесь постоянные ветры, товарищ генерал.

      – Сильные?

      – Особенно осенью и зимой. Не дают расти прямо.

      Недавно прошел очередной ливень, и на дороге было полно луж.

      Машину немилосердно затрясло – на дороге начали попадаться камни, скатившиеся с горы.

      – Спасибо аллаху, что лавина не сползла с гор, – покачал головой водитель.

      Матейченков откликнулся:

      – Запущенная дорога. А, Сергеич?

      – Дай срок, все приведем в порядок, – сказал Завитушный.

      Единственным удобством было то, что полотно дороги оставалось достаточно широким.

      – Еще солдаты Еримолова строили, в прошлом веке, – заметил шофер.

      – Ермолова, – поправил Завитушный. Немного помолчав, он наклонился к Матейченкову:

      – Иван Иванович, давай поменяемся местами.

      – А что случилось?

      – Не нравится мне дорога.

      – Дорога неплохая.

      – Уже минут десять – ни одной встречной машины.

      – Наверно, время такое, мертвое. Французы называют его порой между волком и собакой.

      – Этот участок всегда оживленный.

      Внезапно водитель замедлил ход – Матейченков едва не ударился лбом о ветровое стекло. За очередным поворотом поперек дороги лежало сваленное дерево.

      На ходу оперативно посовещались.

      – Засада, – сказал Завитушный.

      – Может, гроза свалила? – предположил генерал. – Вон, с корнями вырвано.

      – Гроза ни при чем, – покачал головой Завитушный. – Несколько человек вполне могут вырвать с корнями такое дерево. Почва здесь каменистая, корни проникают не глубоко.

      – Я выйду и сброшу дерево в пропасть, – предложил молодой водитель, разглядывая препятствие.

      – И тебя шлепнут как куропатку.

      – Да и нас заодно.

      Дело решали секунды.

      Оба смотрели на генерала – от него зависело окончательное решение. Развернуться здесь негде. Пятиться назад – дохлое дело: ехать придется на малой скорости, и если это действительно засада – а в этом уже не было сомнений – их запросто пошлепают. Он расстегнул кобуру, достал револьвер и поставил его на боевой взвод. Остальные молча последовали его примеру.

      Из-за дерева несколько раз выстрелили, почему-то в воздух. Их вспышки были заметны в быстро сгущающихся сумерках.

      – Эй, шайтаны, выходи из машины! – послышались гортанные выкрики из-за засады.

      – Руки на затылок.

      – Морда на машину.

      – Не будете сопротивляться – жизнь подарим.

      Матейченков внимательно всмотрелся в завал, до которого оставалось метров тридцать. Он усмотрел, что между верхушкой дерева и пропастью оставался зазор метра в полтора-два.