Загадка вечернего звонка. Антон Иванов

в предвкушении удовольствия. «Сейчас этот тип узнает, почем фунт лиха». Однако в ответ раздался совсем не грозный, а какой-то молящий голос Настасьи:

      – Да, да. Я, конечно, подумаю.

      Варвара от удивления едва не уронила трубку. На какой-то миг ей даже почудилось, что там, в соседней комнате, разговаривает по телефону совсем не ее сестра. Однако девочка тут же себя одернула. Родители ушли в гости, дома остались только она, Варвара, и Настасья, которая, расположившись в столовой и обложившись горой книг, писала реферат о романо-германской литературе какого-то там периода. Настасья уже несколько раз говорила младшей сестре, какого именно, но Варе это почему-то не запоминалось.

      – Долго я ждать не намерен, – снова заговорил незнакомец.

      – Ну хоть дней десять-то можете? – с мольбою произнесла Настасья.

      – Десять? – Незнакомец издал сухой короткий смешок. – Ты бы еще годик потребовала. Или, например, три. Ну, знаешь, как в пословице: обещанного, мол, три года ждут. Не-ет, дорогуша. Не на того напала. Недельку срока, так уж и быть, дам. И то за твои прекрасные глазки. Цени мою доброту. – И собеседник Настасьи еще раз омерзительно хохотнул.

      – Я постараюсь. – И Варина сестра всхлипнула. – Только все-таки, если можно… если я за неделю…

      Договорить Настасье не удалось. Собеседник повесил трубку. Настасья, всхлипнув, положила трубку. После чего Варя последовала примеру сестры. Опустив трубку на аппарат, девочка тихо пробормотала:

      – Ну и дела.

      Затем Варя постаралась осмыслить услышанное. Кто же это звонил Настасье? Так по-хамски с ней разговаривал, а она стерпела, мало того, еще умоляла его о чем-то.

      На этом размышления ее прервались. Дверь в комнату приоткрылась. Внутрь заглянула старшая сестра.

      – Варька, ты никуда не звонишь? – осведомилась она.

      – Нет, – вздрогнула от неожиданности девочка. – А почему ты спрашиваешь?

      – Да просто так, – уклончиво ответила Настасья. – Вернее, мне надо сейчас самой позвонить. Вот и решила проверить, не нужен ли тебе телефон?

      Варя широко раскрыла глаза. Подобная деликатность была совершенно не свойственна ее старшей сестрице. Обычно, когда Настасье требовался телефон, она без малейшего угрызения совести сгоняла с него не только Варвару, но даже родителей. Значит, сейчас она попросту проверяла, не могла ли Варя случайно подслушать ее разговор.

      – Нет, Настя, мне сейчас не до телефона, – спешно заверила ее Варя. – Уроков куча. Совсем учителя нас заездили. – И она указала на гору учебников, разбросанных по кровати.

      – Ну-ну, – рассеянно пробормотала сестра.

      Тут Варя заметила, что глаза у нее заплаканы.

      – Что с тобой случилось?

      – Со мной? – разыграла та удивление.

      – Ну не со мной же, – откликнулась Варя. – Ты чего, Настасья, ревела?

      – Почему ревела? – насторожилась старшая сестра. – С чего ты взяла?

      – С твоих глаз, – фыркнула Варя.

      – А-а, – протянула Настасья и принялась массировать пальцами веки. – Наверное, слишком много сегодня прочла. Действительно, глаза режет.

      И, круто развернувшись, она торопливо ушла в столовую.

      – Та-ак, та-ак, – вновь оставшись одна, прошептала Варвара. – Что-то она от меня скрывает.

      Сам по себе этот факт не был ничем примечателен. Сестра, по возможности, все от нее скрывала. И страшно возмущалась, когда дотошная и любопытная Варя пронюхивала о каких-нибудь ее секретах. Но вот то, что Настасья позволила какому-то… так с собой разговаривать, да еще после этого плакала! «Нет, – потрясла головой Варя. – У меня это просто в мозгах не укладывается».

      Дверь в комнату снова открылась.

      – Знаешь, Варька, – направилась к платяному шкафу сестра, – пойду, пожалуй, проветрюсь на полчасика. А то и глаза болят, и голова тоже.

      И она начала одеваться.

      «Глаза, голова, – Варя с подозрением следила за торопливыми ее движениями. – Определенно врет. Верно, ей надо с кем-нибудь срочно встретиться. Или из автомата решила позвонить. Боится, что я подслушаю».

      – Ох, голова моя, голова! – наигранно сокрушалась Настасья.

      «Актриса из погорелого театра! – про себя отметила Варя. – Нашла кому мозги пудрить. Это мы сами умеем. И даже получше некоторых».

      – А глаза! – продолжала Настасья. – Если завтра резь не прекратится, пойду к окулисту.

      – Это правильно, – не удержалась от издевки Варя. – За здоровьем надо следить.

      – То есть… – насторожилась сестра.

      – Что значит – то есть? – с ангельским видом взглянула на нее младшая сестра. – Ты же сама говоришь, что глаза болят.

      Настасья смерила ее подозрительным взглядом, однако от дальнейшей дискуссии воздержалась.

      – Ладно. Сиди дома. А я скоро вернусь.

      Прошествовав по коридору, она сорвала с вешалки куртку и, громко хлопнув дверью, ушла.

      Варвару