Приказано совершить подвиг. Александр Тамоников

ни на минуту, то ослабевая в темное время суток, то с рассветом разгораясь вновь. Дудаевцы, несмотря на мощный непрекращающийся штурм российских войск, все еще продолжали обороняться. Но уже ни у кого не осталось сомнений, что оборона сепаратистов рухнет в ближайшее время. И возникал вполне логичный вопрос: а что будет дальше? Ответить на него не мог никто, даже высокие чины из высоких штабов. Война продолжалась, и все происходящее подчинялось только ее законам.

      Среда, 11 января 1995 года.

      С утра бои в центре Грозного возобновились с новой силой. И только на плацдарме царила относительная тишина. Боевики, понесшие большие потери в восточном частном секторе, отошли к Белому дому, и снайперы продолжали стрелять с дальних позиций. В подразделениях 3-го батальона были сформированы снайперские группы, и правильность решения подполковника Голубятникова подтвердилась уже с рассветом, когда ими были уничтожены четверо боевиков, перемещавшихся по проспекту Орджоникидзе, и трое в северо-западной «зеленке». В 8.50 на КНП Голубятникова пришел подполковник Ребров, рассказал подробности штурма в общежитии, сообщил о потерях – двоих убитых и троих раненых. Разговор прервался звонком Островского.

      – У тебя порядок? – спросил комбата туляков Голубятников.

      – Да! Иду к тебе. Ребров уже подошел?

      – У меня!

      – Добро! В 9.30 вместе пойдем на совещание в парк.

      Этой ночью не спали и подполковник Юрченков с майором Кувшининым. Батальону рязанцев предстояло, вступив в бой, овладеть последним домом ближайшего квартала, тем самым закольцевать привокзальную площадь, сведя к минимуму вероятность прорыва на плацдарм крупных сил противника. Поэтому старшие офицеры до утра полностью отработали план штурма дома, никому не ставя конкретную задачу, определили, кто, когда и откуда будет наступать, каким образом осуществить поддержку штурмующего подразделения, установили, где разместятся группы эвакуации раненых, то есть все расписали до мелочей. К штурму решено было привлечь 2 взвода 9-й роты во главе с ротным, а один взвод оставить на прежних позициях.

      В 9.00 на КНП вошел Островский и поздоровался с присутствующими.

      – Приветствую вас, господа офицеры, – затем, пожав руку Реброву, добавил: – Ну у тебя и часовые, Володя!

      – А что такое?

      – Ты не в курсе?

      – Нет! Что произошло?

      – Да ничего особенного, если не считать, что один из твоих парней чуть было не грохнул меня с группой сопровождения.

      – Как это произошло?

      – Решил я обойти позиции рот батальона, проверить несение службы на постах охранения. – Прикурив, Островский присел на край стола. – Еще затемно, в 5.00, с группой сопровождения вышел из здания КНП. Идем к дому, со стороны, где должны уже стоять нарофоминцы, а там напротив пятиэтажного дома, – двухэтажка, и со второго этажа вдруг раздается крик:

      – Стой! Кто идет?

      Подумал, молодец, Ребров, оперативно посты выставил. Вот только часовых почему-то не проинструктировал