Супруг для богини. Наталья Орбенина

писатель вовсе не означает чудесный муж или отец! – резко изрекла Агриппина Марковна.

      Повисла неприятная тишина. Тамара Георгиевна уже без улыбки смотрела на мать.

      – Талант имеет право на снисходительное отношение со стороны тех, кто его любит, – тихо произнесла она мелодичным голосом.

      Оля чуть не бросилась к ней на шею от восторженных чувств, которые вспыхнули в душе от ее слов.

      – Слишком много снисходительности, слишком много! – еще бубнила старая ведьма, но ее злобное бормотание уже не пугало девушку. Она увидела воочию, как велика сила подлинной любви!

      А на следующий день перед Олей открылся великий и таинственный мир синематографа.

      Глава 10

      Покуда тряслись в коляске по ухабистой дороге к месту съемок, Оля, по своему обыкновению, уже нарисовала мысленно чудесную картину. И, как уже случалось с ней не раз, действительность оказалась совершенной иной. Во-первых, что поразило ее с первого взгляда – это множество крикливых, мельтешащих людей. Кто-то куда-то бежал, что-то жужжало, что-то перетаскивали. Словом, никакой романтики, таинственности и поэзии.

      – А, Горская, слава тебе, господи! Я уж думал посылать за вами! Опять припозднились, голубушка! – сердито вскричал всклокоченный мужчина непонятного возраста и звания.

      – Отчего же поздно? Леонтий Михайлович, вы ко мне несправедливы, еще и полудня нет! – пропела Тамара Георгиевна, плавно спускаясь с подножки коляски и опираясь на услужливо подставленную руку одного из ассистентов.

      – Полудня нет, а спешка уже есть! – продолжал кипеть режиссер. – А это кто еще с вами? Я же просил, минимум посторонних людей на площадке, минимум! А то скоро сюда за вами весь Петербург приедет.

      – Ольга Николаевна Миронова, мой друг и помощница, – последовал краткий ответ.

      Огарков что-то хотел возражать, но Тамара Георгиевна, махнув в его сторону царственной ручкой, уже двинулась гримироваться. Дети, к удивлению Мироновой, попритихли. Видно было, что многие их тут знают и относятся к ним вполне дружелюбно. Оля принялась осматриваться вокруг и с удивлением поняла, что нагромождение невзрачных пыльных предметов, разбросанных тут и там, – это декорации. Потом в течение дня на ее глазах они превращались то в роскошные апартаменты героя-любовника, то в заброшенный замок, то в лесную избушку. Оля только диву давалась, вспоминая, как все выглядит на экране. Наконец появилась Тамара Георгиевна. Она была укутана в темный плащ с капюшоном, из-под которого выбивались спутанные волосы. Бледное лицо с лихорадочным румянцем неприятно поразило Олю. Но Горская уже не видела никого, она была в роли, в своих переживаниях. По сценарию ее героиня бежит, спасается от погони одна, через множество препон, навстречу неизбежной гибели. Оля накануне поздно вечером украдкой заглянула в сценарий, который Горская со вздохами читала весь день, украшая поля многочисленными пометками к улучшению. По-видимому, в гримерной она уже высказала свои суждения, потому как следом шел сценарист в безукоризненном чесучовом