Мрак в конце тоннеля. Владимир Колычев

сейчас в пределах Садового кольца? Что, если кого-то из них направят в наш бункер? Здесь же не только военное, но и гражданское бомбоубежище, которое наверняка включено в план эвакуации населения. Да и первые два блока могут принять людей. Свободных помещений здесь хватает, воздух поступает хорошо, имеется запас воды и провизии. Персонала, правда, недостаточно. Ряженого капитана и нескольких его помощников хватает на то, чтобы обслуживать нас, туристов. А чтобы принять и разместить не одну сотню насмерть перепуганных людей, их усилий наверняка будет мало. Значит, нам нужно стать их добровольными помощниками. А заодно я смогу взять под свою персональную опеку кого-нибудь из своих. Чем черт не шутит? То есть ядерная бомба…

      Последняя мысль растормошила меня. Я вышел из кубрика и направился к главному входу, где обнаружил Болгарова, который пытался унять беснующегося Валеру. Парень что есть мочи барабанил в закрытую дверь, сбивая в кровь кулаки. Болгаров пытался оттащить его, но тот проявлял завидное упорство.

      – Откройте дверь, сволочи! Откройте! – рыдал он.

      Я схватил Валеру за шкирку, развернул к себе лицом и не сильно, но со смачным шлепком влепил ему пощечину.

      – Истерику прекрати!

      Парень успокоился, взгляд его обрел здоровую осмысленность.

      – Нельзя же так! – с укоризной глядя на него, покачал головой Болгаров.

      Пряжка со звездой на его портупее сбилась набок, ворот куртки расстегнут на три пуговицы, и сам он имел бледный вид. Растерянный, напуганный… В таком состоянии он не способен был навести порядок.

      – Дверь почему закрыта? – жестко, чтобы встряхнуть его изнутри, спросил я.

      – Как почему?! Воздушная тревога! Вы же слышали!

      – А людей принять? Сверху люди к нам спускаться будут… Или нет?

      А вдруг эта воздушная тревога всего лишь красиво разыгранный спектакль? Для большей, так сказать, остроты ощущений…

      – Эта сволочь нарочно заблокировала дверь! Испугался, гад! – заорал на Болгарова Валера.

      К нам подтягивались шокированные люди. Разговор шел на повышенных тонах, и никто из них пока не пытался встрять в него.

      – Заблокировал?! – гневно глянул я, еще не понимая всей полноты этого действия.

      – Да, с пульта, – жалко кивнул «капитан».

      Он был реально напуган и подавлен, значит, нет никакого театрального представления. Да и теледиктор – известный человек, она бы не стала подыгрывать устроителям «трехдневной войны». А если бы и помогла им, то за такие деньги, что эти убытки не смогла бы покрыть выручка от продажи билетов.

      – Так разблокируй!

      – Не могу! – мотнул головой Болгаров.

      – Не может, – подтвердил подошедший «лейтенант» в таком же полевом «пэша» и в портупее с более современной пряжкой, без довоенной звезды. – Дверь блокируется на две недели, и в течение этого времени открыть ее невозможно ни снаружи, ни изнутри.

      – Э-э, а у нас через две недели… – жалко протянул мужчина в панаме с пальмами.

      Но сам