Питер. Шимун Врочек

Зашевелились, как крысиное гнездо, куда бросили «зажигалку».

      Мемов поднял брови, кивнул.

      – Понятно… можете сесть, сержант. Вы, – обратился он к Иванову соседу, с Невского. – Ваше предложение?..

      Тот испуганно поднялся, забормотал. Генерал спокойно выждал, когда невский запутается в собственных словах и замолчит, затем обратился к следующему.

      Иван слушал. Большинство высказывалось за продолжение «медленной» войны. На истощение, угу. Прежняя бесславная попытка многих напугала.

      Да меня самого напугала, подумал Иван. Порвем – меньше надо было орать про «порвем»…

      – Итак, решаем. Во что нам выльется немедленный штурм? – Мемов оглядел собрание, останавливая взгляд на каждом по отдельности – словно фотографии к стене пришпиливал. Или жуков в гербарий. Раз – Войнович, два – Тарас, три – Кулагин, четыре… Меркулов поежился, когда взгляд верховного остановился на нем.

      Водяник рассказывал на уроках про Северный Ледовитый океан. А здесь северный ледовитый взгляд. Застывший. Парящая черная вода. И куски льда плавают.

      – Чего, господа полководцы, притихли? – Мемов усмехнулся. – Что скажете? Во что нам станет штурм Восстания?

      Иван мысленно напряг мозг – оба полушария вплоть мозжечка. Все-таки жаль, что мозг это не мышца. Было бы гораздо проще. Накачал, как следует, и знай себе думай…

      Мысль не шла. Видимо, больше надо было уделять внимания физическим упражнениям.

      – Иван Данилыч, прошу, – теперь генерал смотрел именно на него.

      Иван вздохнул. Единственный способ – встать и по-быстрому отделаться.

      Только не говори ничего лишнего. Пускай господа полковники сами отдуваются.

      Скажи какую-нибудь фигню.

      – Первое, – сказал Иван, – распространить слухи, что наступать мы будем дня через три. Второе: отправить бордюрщикам ультиматум с требованием вернуть дизель и выдать виновных в убийстве Ефиминюка. На размышление дать те же три дня, потом, мол, пеняйте на себя. Третье… – он остановился.

      В комнате нарастал возмущенный гул. Выкрики: «какие еще переговоры!», «кто это вообще такой?», «дело говорит!», «чушь!», «бред!».

      Один Мемов спокойно ждал, когда Иван закончит. Лицо генерала ничего не выражало.

      – Я слушаю, Иван Данилыч, – напомнил он, когда пауза затянулась.

      – Третье, – сказал Иван. – Сделать все это… и атаковать сегодня ночью.

      Гвалт стих, словно отрезало.

      Люди начали переглядываться.

      – Во время срока на размышление? – Мемов смотрел внимательно. – Я правильно понимаю?

      – Да. – «Что я несу?»

      – Каким образом?

      – Снять посты диггерскими группами, – сказал Иван. – Затем немедленный штурм. Быстрый захват Маяка – наш единственный шанс. Если бордюрщики побегут – прорваться на их плечах на Площадь Восстания. А там им не удержаться. Но если они запрут нас в переходах… – Иван повел плечом. – Перекроют туннели гермой… то это надолго. Не знаю как вам, – он прищурился, оглядел собравшихся, – а мне лично тут рассиживаться некогда.

      Когда