Питер. Шимун Врочек

сказал Иван обыденным тоном. – Отмороженные дебилы, вот они кто. Так я считаю.

      Уберфюрер изменился в лице.

      Тут Иван решил, что ему сейчас будут бить морду – и приготовился. Вместо этого Уберфюрер стал хохотать. Это было… неожиданно. Особенно, когда вслед за вожаком начали ржать остальные скины. Стадо здоровенных морсвинов, елки. Еще бы посвистывали…

      – Испугался? – спросил Уберфюрер. Усмехнулся. – Не бойся.

      Иван поднял брови. В чем-то я ошибся. Не та реакция.

      – Я сказал что-то смешное?

      – Видишь, в чем штука, брат. Мы ведь фашистов тоже не любим.

      Евреи, ненавидящие евреев? – подумал Иван. Н-да.

      – Мы другие, – сказал Уберфюрер.

      – Другие? – Иван огляделся, скинов было восемь человек, все лысые и наглые. – Что-то не похоже.

      Убер хмыкнул.

      – Мы правильные скины. Красные. Смотри, брат, – Уберфюрер закатал рукав, обнажилось жилистое предплечье с татуировкой – серп и молот в окружении лаврового венка. – Видишь? Мы не какое-нибудь нацистское дерьмо… Имя Че Гевара тебе о чем-нибудь говорит? Хаста сьемпре команданте. До вечности, брат. Да-а. Вот это был человек!

      Скин – это «кожа» по-английски. А в чем назначение кожи, знаешь? Защищать мясо от всякой малой фигни и предупреждать, даже болью, если фигня подступает большая. Вот, скажем, подносишь ты огонек зажигалки к ладони… ага, понял?

      Иван кивнул.

      – Если есть боль, значит, ты еще жив, брат, – сказал Уберфюрер. – Такие дела.

      Кожа погибает первой.

      Мы и есть «кожа» метро. Если бы не мы, вас бы уже сожрали. Или сидели бы вы на своих толстых капиталистических задницах и ждали, когда, наконец, вымрете совсем.

      А мы заставим вас шевелиться. Хотите вы этого или нет.

      Мы – плохие, да? Ублюдки, да? Отмороженные дебилы, говоришь?!

      Пусть так. Зато мы не сдаемся.

      Иван помолчал.

      – И как это называется? Эта ваша… миссия?

      – А он не такой дурак, – сказал Уберфюрер седому скину. Повернулся к Ивану: – Бремя белого человека – вот как называется наша миссия. Киплинг, брат. Ничего не поделаешь. Так и живем…

* * *

      Он стоит на вершине гигантского полуразрушенного здания. Высота огромная. Вокруг простирается колоссальная, звенящая, необъятная пустота. Дует ветер – от каждого порыва гигантская конструкция гудит и качается. У-у-угу. Иван переводит взгляд вниз. Он стоит на краю наклонной смотровой площадки. Низкие серые облака обхватывают здание несколькими этажами ниже. Подножия здания не видно.

      Кажется, отсюда долго лететь вниз.

      Иван смотрит вперед, зацепляется за водную гладь и скользит взглядом вдоль реки. Это Нева, молчаливая и чернильно-черная, каменные берега заросли серой растительностью. Местами облицовка набережной пробита деревьями… Если их можно назвать деревьями. Мясистые серые стволы, скрюченные листья…

      Мост. Еще мост, теперь разрушенный.

      Вдалеке видны здания. Знакомый шпиль адмиралтейства.

      Дальше Иван видит почти круглое поле развалин, там прошла ударная