Берег очарованный (Елизавета Кузьмина-Караваева, мать Мария). Елена Арсеньева

приносит ее матери кухарка Аннушка.

      Лиза бродила часами по комнатам, учиться забывала, писала стихи… Места себе не находила! Смысла не было не только в ее жизни – во всем мире безнадежно утрачивался смысл.

      Родные решили выбить Лизу из колеи тоски. Двоюродная сестра повезла ее на литературный вечер в какое-то реальное училище. В рекреационном зале было много молодого народу. Поэты-декаденты читали стихи. Сергей Городецкий, Дмитрий Цензор, еще какие-то…

      И вот появился – очень прямой, надменный, с медленным, усталым, металлическим голосом. У него были темно-медные волосы, лицо не современное, а похожее на портрет со средневекового надгробного памятника, будто из камня высеченное, красивое и неподвижное.

      По вечерам над ресторанами

      Горячий воздух дик и глух,

      И правит окриками пьяными

      Весенний и тлетворный дух…

      Таких стихов Лиза никогда не слышала. Такого человека она не видела никогда!

      И каждый вечер, в час назначенный

      (Иль это только снится мне?),

      Девичий стан, шелками схваченный,

      В туманном движется окне…

      У него было такое далекое, безразличное, красивое лицо. Он был не похож ни на кого на свете! Лиза ощущала в нем что-то небывалое, превосходящее все, что она знала. Отмеченное свыше…

      И странной близостью закованный,

      Смотрю за темную вуаль,

      И вижу берег очарованный

      И очарованную даль…

      Он читал еще и другие стихи, кроме «Незнакомки»; в них Лиза услышала тоску, безнадежность, голоса страшного Петербурга, увидела волокна ненавистного рыжего тумана… Эти стихи почему-то существовали не вне Лизы – они пели в ней самой, были как бы ее стихи. Этот человек с надменным лицом владел тайной, около которой бродила Лиза, но проникнуть в которую не могла!

      Она попросила двоюродную сестру:

      – Посмотри в программе – кто это?

      Сестра ответила:

      – Александр Блок.

      – Александр Блок, – шепотом, почти неслышно повторила Лиза и увидела берег очарованный и очарованную даль…

      Она раздобыла его книжку, выучила всю наизусть, и не просто так вызубрила, а сердцем впитала навсегда. И поняла, что должна непременно увидеться с ним, поговорить… сказать, что любит его!

      Узнала адрес, где он живет: Галерная, 41, квартира 4. И вот она здесь…

* * *

      Русская группа Сопротивления, в которую входил Угримов, помогала людям, жившим в период оккупации Франции на нелегальном положении. Фермеры доставляли зерно сверх «наряда-путевки». Шоферы и грузчики сдавали эту муку знакомым им булочникам и получали от них хлебные талоны, которыми они отчитывались в управлении по распределению муки и хлеба. Эти талоны были месячные, а значит, могли быть пущены в оборот, то есть на них можно было всюду купить хлеб.

      После этого «обмена» Угримов передавал матери Марии хлебные карточки, муку, крупу и прочие продукты; иной раз их привозили