Гостеприимный край кошмаров. Антон Орлов

пока неосторожный. Должен учиться. И ты ошибся, что его надо освобождать. Совсем не так. Он сам захотел приходить в нашу Гиблую страну, и смотреть, и испытывать опасность, и торговать. Он хотел так жить, и он так живет.

      – Ему плохо! – выкрикнул Демчо в иссеченное шрамами бархатное лицо. – Он от такой жизни мучается, разве нет?

      – Человеческая странность. Не только человеческая – наша тоже, всеобщая. Тим хотел быть бродяга, избегать ловушки, приходить туда, куда людям запретно, а когда это получил, стал мучиться. Я сказала правду, Тим? Он мечтал так жить, ходил сюда без спросу, и состоялось наше знакомство. Если сбылась мечта – должно быть хорошо, а ему плохо. И подумай, если у него это отнять, ему опять будет плохо.

      – Все верно, наргиянси, – вздохнув, подтвердил дед. – Не всякая мечта должна сбываться, но я по молодости этого не понимал. Некоторые мечты лучше бы так и оставались мечтами.

      – Это не только твое. Иногда возникающая проблема. Я знала другой такой же человек. Да, не кесу, человек, из ваш народ. Он тоже получил для жизни на каждый день то, что раньше мечтал, и тоже был не рад, тоже говорил такие слова, как ты сейчас. А потом не вовремя умер, это была тяжелая беда.

      Застарелая ярость и горечь в ее голосе заставили Демчо замереть: как будто находишься рядом с опасным хищником, и лучше лишний раз не шевелиться, чтобы тот не обратил на тебя внимания.

      – Он не должен быть умирать, ни в тот раз, ни после, – в глазах цвета темного рубина мерцали тоскливые огоньки. – Большое зло, что он так посмел… А мне не хватило времени длиной в один вдох, чтобы вырвать его у смерти. Мер-р-рзавец…

      Неожиданное финальное ругательство побудило Демчо растерянно сглотнуть.

      «Любила она его, что ли, если до сих пор так переживает?»

      – Нет, его любила не я, но я была его берегущая, – уже спокойным тоном возразила Серая Дама.

      «Надо научиться не думать ничего лишнего… А что значит берегущая?»

      – Не думать лишнего – хорошее свойство, – невозмутимо одобрили его намерение. – Научись, тебе пригодится. Или ты предполагаешь, одна я умею узнавать твои мысли? – и она потянулась за плиткой в усыпанной золотыми звездочками обертке: заесть горькие воспоминания горьким шоколадом. – Вместо «берегущая» люди говорят «телохранитель». Смешное слово, примитивный смысл.

      Кесу служила телохранителем у человека? Ничего себе… Но в пору Темной Весны, когда Мерсмон пустил их в Танхалу, они жили бок о бок с людьми, заходили в магазины и кафе, ездили в трамваях… Оказывается, их еще и на работу брали, хотя бы в охрану.

      Потом Тим выложил свежие новости и слухи, по нему и не сказать бы, что он держит в голове такой ворох информации из самых разных областей жизни. Демчо тем временем размышлял: если выбрать забвение, на самом-то деле ничего не исчезнет, просто он снова не будет об этом знать. То, чем занимается дед, – предательство? Но ведь он не порох сюда таскает, а кое-что из снеди, бинты, литературу – гуманитарный груз, как выражаются иноземцы. Плюс шампуни, кое-какой