Бронебойщик. Алекс Орлов

и чистых портянок. И только теперь, скинув грязную сырую одежду и открыв шкаф, Джек впервые задумался о происхождении всего своего гардероба.

      Его мать получала от почтового ведомства пятнадцать лир в месяц за то, что отработала там двадцать пять лет. Этих денег хватало лишь на соль, спички, перезарядку химических картриджей для электричества и еще кое на какие мелочи. Обычную одежду за такие деньги было не купить, но на развалах старьевщиков в пригороде Нура постоянно появлялись приличные вещи казенного происхождения.

      Чтобы попасть на удачную распродажу, мать выходила из дому в три часа ночи, встречалась в деревне с несколькими женщинами, и они шли пешком в Нур, чтобы попасть на торжище к восьми часам утра. Позже весь дешевый товар разбирали, но те, кто приходил к открытию, получали самое лучшее.

      Прежде Джек не задумывался, отчего все население пустошей выглядит как военизированная организация, однако, пообщавшись пару суток с Ферлином и узнав у него о причинах возникновения пустошей, Джек стал по-иному смотреть даже на свои повседневные штаны.

      Взяв чистую пару, он посмотрел на аляпистое химическое пятно овальной формы. Это был штамп, на нем просматривались какие-то буквы, но очень нечетко.

      Джек подошел к окну и растянул материю, чтобы остался один слой, отчего потерянные части букв стали проявляться четче.

      «Карсдоумский орденоносный полк им. герцога Маренцы. Отдел тылового снабжения».

      Прочитав эту проступившую вдруг надпись, Джек отбросил штаны и, бросившись к шкафу, стал рыться, пока не нашел пару подштанников с круглой печатью. Разобрать ее надписи было сложнее, но и здесь была своя история:

      «Отдельный гарнизон города Стортинга. Четвертая рота. Да здравствует Цинельская армия».

      Увлеченный этими открытиями, он в своем собственном гардеробе отыскал еще дюжину различных печатей с инвентарными номерами, которыми тыловики прошлого помечали казенные вещи. А теперь, спустя столько лет, Джек носил эти же мундиры и солдатские штаны, и это роднило его с солдатами давно ушедших эпох. Да что его? Это роднило с прошлым всех жителей пустошей, ведь даже их дома выглядели как модули военной базы, поскольку в них преобладали цвет хаки и маскировочная раскраска, а состояли они из остовов кабин связи, срезанных автокунгов, перевозочных трейлеров и емкостей самых разных назначений. Попадались хозяева-счастливчики, оккупировавшие двухъярусные доты, а склочный старик Друмпель проживал в корпусе самоходной трехсотмиллиметровой осадной мортиры, само орудие которой было откручено и с помощью восьми лошадок-пони из соседней деревни вытянуто наружу.

      Оно так и валялось рядом с «домом» Друмпеля, и никто не знал, куда его можно пристроить.

      Какое-то время Джек сидел под впечатлением от сделанных открытий, пока не появилась мать.

      – Ты не уснул тут? А вещи зачем разбросал?

      – А? – очнулся Джек. – Это я сейчас уберу…

      – И давай, подтягивайся к кухне, добытчик. Сапига жарится быстро!

      – Да-да,