Попробуй ее сжечь!. Надежда Первухина

ей. Я уверена, у вас всё получится.

      – А что за заказ? – спросила Марина, поднимаясь с гамака и лениво потягиваясь.

      – Там узнаете, – сказала лилия и повторила: – Вы справитесь, ничего сложного.

      – Хорошо, мы идем.

      Девушки придирчиво осмотрели друг друга и остались довольны осмотром. Сарафанчики – просто последний писк столичной моды, лица от жары румяные и нежные, глаза томные, волосы пышные. Словом, берегись, Щедрый!

      Из воздуха перед носом Юли возникла сторублевая купюра. Лилия прокомментировала это так:

      – На обратном пути купите хлеба, молока и корм для мышей.

      – Хорошо. – Юля взяла сторублевку. – Она настоящая?

      – Обижаешь! – возмутилась лилия. – Ведьмы никогда не занимались подделкой денег! Ну, почти не занимались…

      Тут по воздуху приплыли и две дамские сумочки – одна Юлина, другая Маринина.

      – Счастливо, – сказала лилия и сложила пестрые лепестки, давая тем понять, что разговор окончен.

      Девушки вышли за калитку и направились в сторону троллейбусной остановки. Они ориентировались в городе еще не очень хорошо, видимо, поэтому тетя дала им в сопровождающие изящную пеструю кошечку (из тех тринадцати), которую звали Мадлин.

      – Девочки, сюдау, – промяукала Мадлин, изысканно помахивая пушистым хвостом. Окрестные коты провожали ее долгими сладострастными взглядами. На троллейбусной остановке Юля как-то автоматически взяла Мадлин на руки.

      – Спасибо, – сказала ей Мадлин. – Троллейбус подойдет через три минуты. Юля, у тебя появится песок в почках, если ты не перестанешь пить некипяченую воду. Марина, не вздумай выдавливать прыщик на щеке – инфекцию занесешь.

      – У меня нет прыщика на щеке! – воскликнула Марина.

      – Завтра вскочит, не беспокойся. Вон тот мужчина в коричневой рубашке только что изменил жене со своей сотрудницей. А та девушка собирается сделать пирсинг сосков тайком от родителей…

      – Мадлин, – изумленно проговорила Юля, – ты что, ясновидящая?!

      – Конечно, – ответила кошка. – Но раньше у меня этот дар проявлялся сильнее.

      – Когда это раньше? – спросила Марина, страдая от одной мысли о том, что у нее на щеке возникнет прыщик.

      – Когда я была ведьмой в человеческом обличье, – просто сказала Мадлин.

      – То есть, постой-ка, ты была человеком?

      – Ну да, можно и так сказать. Принадлежала к человеческой расе.

      – А что же с тобой стало потом?

      – Меня сожгли на костре за колдовство. Это было во Франции, в одна тысяча пятьсот первом году, тогда меня звали Мадлин Амаларик. Мой собственный муж донес на меня, вот так-то, девочки, доверять мужьям! Кости мои бросили в реку, это уж как водится, а пепел палач продал Великой Безымянной Ведьме за триста монет. Великая Безымянная и воскресила меня к жизни в образе кошки.

      – И ты живешь уже пятьсот с лишним лет?!

      – Да, а что такого. Волшебные кошки живут долго, особенно если они связаны узами Ремесла.

      – Ремесла?

      – Да.