Девушка с синими гортензиями. Валерия Вербинина

тени. На даме был обманчиво простенький светлый костюм, на руках и шее не имелось никаких украшений, и она спокойно взирала на мир сквозь очки, придававшие ей вид то ли гувернантки на покое, то ли преданной секретарши.

      – Добрый день, – отрывисто бросил незнакомец. – Это кафе принадлежит семье Гренье, верно?

      Прежде чем ответить, Антуан Гренье покосился в сторону отца и кашлянул, чтобы привлечь его внимание. В конце концов, неизвестно, что скрывается за такими вопросами.

      – Ну, да, – буркнул Антуан нехотя. – А что?

      – Меня зовут Пьер Видаль, я сотрудник «Пари-суар», – представился незнакомец. – Вы член семьи?

      Теряясь в догадках, что могло понадобиться от их скромного заведения представителю столь популярного издания, Антуан тем не менее ответил утвердительно.

      – Вам знаком моряк по имени Филипп Гренье? – задал следующий вопрос журналист.

      – Это мой брат, – ответил Антуан хмуро.

      – Зачем вам понадобился Филипп? – спросил из своего угла хозяин кафе и встал.

      Видаль обернулся на голос и увидел приближающегося невысокого сухощавого старика с седыми кустистыми бровями, который смотрел на него не сказать чтобы с большой приязнью.

      – Прошу прощения, мсье, – начал журналист. – Я Пьер Видаль…

      – Я слышал, как вас зовут, и читаю вашу газету, – оборвал его старик. – Так зачем вам нужен мой сын?

      – Хотел бы расспросить его кое о чем, – ответил Видаль.

      – Да? О чем же?

      – Ваш сын в числе прочих находился на яхте «Любимая» в ночь с 24 на 25 июля 1911 года, когда там произошло памятное многим событие, – бойко отрапортовал журналист. – Мне хотелось бы узнать, что он помнит о той ночи.

      Блэз Гренье насупился еще сильнее.

      – Вы имеете в виду странную смерть той актрисы? – проворчал он. – Женевьевы Лантельм?

      – Да. Наша газета готовит серию очерков о таинственных происшествиях прошлого, в том числе и о ее гибели. Согласитесь, это была поразительная история – неожиданная для всех смерть молодой прекрасной женщины, после чего на ее мужа, богача, магната, но темную личность, падает больше всего подозрений. Однако я решил поговорить со свидетелями, прежде чем выдвигать версии. Скажите, мсье, где я могу найти вашего сына?

      У Блэза Гренье вертелся на языке резкий ответ: «На кладбище», но теперь, в ярком солнечном свете, он увидел, что лицо у журналиста изможденное, а под глазами пролегли коричневые тени. Кроме того, он вспомнил, что Пьер Видаль одно время был военным корреспондентом и находился на передовой в отличие от многих его коллег, которые пылко призывали соотечественников жертвовать собой во имя родины, а сами отсиживались в своих редакциях.

      – Мой сын умер, – сказал старик наконец. Его нижняя губа задрожала. – Он погиб в море, их корабль потопила немецкая подлодка.

      – О! – вырвалось у Видаля. – Простите, мсье. Я не знал.

      Журналист произнес еще много слов, извиняясь за то, что потревожил семью погибшего. Старший