Отпусти кого любишь (сборник). Иосиф Гольман

одеваться. Напоследок еще раз оглянулась на себя в зеркало. И сзади тоже очень, очень достойно, удовлетворенно подвела итог девушка.

      День начинался хорошо.

      4

      Женька, приложившись к выбритой щеке Грекова, стремительно проскочила мимо явно не поспевавшего за ее темпами Егора. В прихожей остался лишь аромат ее духов и свежего декабрьского морозца, занесенный бывшей супругой с улицы.

      – Ох ты, господи! – искренне восторгалась та из комнаты, она же зал, она же кухня. Шестьдесят квадратных метров старинного дубового шика вперемешку с суперсовременным хромом, никелем, галогенками и чем-то там еще.

      – Ну, Грека, ты даешь! – выдохнула наконец бывшая супруга. – Надо было за тебя держаться.

      – Да ладно тебе, – засмущался Егор, хотя Женькины восторги были ему очень даже приятны. А уж лет восемь назад он эти ее слова постоянно представлял в мечтах. Как зайдет к нему и скажет: «Грека, я ошиблась. Возьми меня обратно». Он бы тогда точно взял.

      А сейчас?

      Греков на миг задумался. Сейчас, наверное, все-таки нет. Красива Женька по-прежнему. И по-прежнему его волнует. Но жизнь у них давно разная. И в его жизни ей место уже вряд ли найдется.

      Валентине есть. Работе есть. Авдеевой, с которой опять-таки давно пора что-то решать, есть.

      А Женька хоть и занозила по сей день Егорово сердце, но была уже в другой жизни, с его нынешней никак не перекрещивающейся.

      – И сколько ж у тебя таких комнатушек? – поинтересовалась Женька.

      – Таких – одна, – сознался Греков. – Еще спальня и кабинет. И два туалета, – не удержался-таки он. В их «малосемейке», построенной ракетным заводом для молодых специалистов, туалет был один. Причем на две квартиры-комнаты, в которых жили соответственно две семьи.

      Но как же они были счастливы, получив ордер на то убогое – по его новым меркам – жилье!

      Въезжая в свои нынешние хоромы, Греков, конечно, тоже радовался. Да разве можно сравнить обычную человеческую радость и то полное, нечеловеческое счастье!

      Егор некстати вспомнил, что они с Женькой сотворили, впервые переступив порог собственной квартирки. Даже пальто не успели снять. Опомнились, лишь услышав голоса соседей в общем коридоре. Греков, путаясь в брюках, подскочил тогда к двери и успел запереть ее прежде, чем заинтересованные шумом соседи заглянули внутрь.

      А то бы обитатели их дома увидели такое, что только-только начало появляться на экранах «Рекордов» и «Рубинов» – с помощью видеомагнитофона «Электроника», символа тогдашнего благосостояния советского человека. Причем, с улыбкой вспомнил Егор, пока он полуодетый (а точнее, полураздетый) прыгал до двери и обратно, она хохотала, лежа на полу на трех развернутых газетах («Подстелила-таки, успела», – внезапно открылась Грекову малая деталь событий, произошедших чуть не полтора десятка лет назад).

      – А я знаю, о чем ты думаешь, – вдруг засмеялась Женька. – Первый визит в нашу квартиру вспомнил?

      – Ну-у-у-у… – нечленораздельно промычал