Тайна, приносящая смерть. Галина Романова

надрывался он праведным гневом.

      – Марию-то... Машу, как же, знаем, хорошая женщина, не гулящая, не пьющая, не курит, дочку одна воспитывает.

      – Ну! И что еще сказать про нее можете? С кем она дружбу водила? С кем встречалась?

      – Как это встречалась? – фыркали бабки с недоумением. – Мы тут за день раз по десять друг с другом встречаемся...

      Получалось, что личная жизнь Марии Углиной была для всех секретом. Никто не знал о ее взаимоотношениях с мужчинами, если таковые вообще имелись. И никто представления никакого не имел, для кого Мария в тот вечер надела белую юбку с яркой кофточкой и туфли на каблуках.

      – Мало ли... – пожимали они плечами. – Может, в город собралась куда, ей там свекровь квартиру оставила, может, туда намылилась.

      У остальных, кто ходил с ним параллельно по деревенским дворам, ситуация была не лучше.

      – Молчит народ, хоть тресни! – шлепал себя по бокам молодой парень из прокуратуры. – То ли боятся кого, то ли живут по принципу – моя хата с краю. Что ты будешь делать?!

      – А где наш славный малый Степаныч? – вдруг так кстати вспомнилось Толику.

      И все сразу замолчали, принявшись оглядываться.

      Участковый пропал. С ними по дворам он не ходил. Дома его не оказалось. Толик туда рванул было в надежде, что обломится котлетка какая-нибудь или на худой конец бутерброд с колбаской или сыром, а там хозяина нету. Открыл заспанный отпрыск – холеный, сытый, даже спросонья выглядевший успешным и обеспеченным.

      Тот самый сынок, догадался Толик, что напоил вчера папу до маеты утренней по случаю собственного приезда.

      Так вот тот головой помотал и сказал, что отца нет. Как убежал с утра самого, так больше и не объявлялся.

      – Странно, – надул тут же губы прокурорский, проворчал в спину эксперта: – Нечего было при нем откровенничать.

      – А я-то при чем?! – поспешил обидеться тот. – Работаешь, работаешь, не считаясь с выходными, ты же еще и виноват! Нормально! Всем спасибо...

      – На здоровье, – не желал сдаваться прокурорский. – Начали при нем уликами размахивать. О причинах смерти во всеуслышание заявлять.

      – Так он же представитель местной власти, извините! – повысил голос эксперт.

      – Вот именно! Местной! – поднял вверх палец малый из прокуратуры. – У них тут круговая порука! Вот где он есть, где?! Может, бегает по дворам и своих предупреждает.

      – Каких своих, ну каких своих?! – поморщился Данила. – А мы ему кто?! Чужие, что ли?!

      Леночка так на его звонки и не ответила до сих пор. Он уже не знал, что и думать. Орать хотелось во все горло оттого, что не понимал ничего, а понять очень надо было. Домой еще очень хотелось, да и покушать тоже не помешало бы. Позавтракать он тоже не успел, а бутерброды, что Леночка сунула ему у порога, уже давно съедены были. Еще по дороге они их с Толиком уговорили.

      – О чем спор? – Участковый так неожиданно возник за их спинами, что кое-кто испуганно вздрогнул. – Есть что-то новое?

      – Новое?.. – Малый из прокуратуры гневно раздул ноздри и с неприкрытой брезгливостью осмотрел