Бастионы Дита. Николай Чадович

каблука я до половины загнал стилет в щель между камнями, а затем нажал на рукоятку. Вместо ожидаемого хруста ломающегося металла раздался скрип сдвинувшегося с места камня. Спустя минуту я уже мог обхватить его, а все, что можно обхватить, можно и поднять, если только эта штука сделана не из свинца. Сточные воды потоком хлынули в открывшееся отверстие. Судя по их шуму, до дна нижнего тоннеля было не меньше трех-четырех метров. Приписав мою заминку нерешительности, проводник натянул на голову свой капюшон и первым прыгнул в черный провал. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

      В нижнем тоннеле смрад стоял совершенно невыносимый. От едких испарений слезились глаза и ныли едва затянувшиеся раны. Проводник зажег цилиндрический, оправленный в металлическую сетку фонарь. Уж не знаю, что там горело – спирт, керосин или какое-нибудь масло, но света хватало только на то, чтобы разглядеть кончики пальцев вытянутой руки. Затем он сбросил один из своих сапог – высокий, почти до паха – и, как журавль стоя на одной ноге, передал его мне. И как раз вовремя – моя собственная обувь грозила вот-вот развалиться. А как же он сам, интересно? Неужели собирается босиком шлепать по этой гадости? Но он поступил иначе – кошкой вспрыгнул мне на спину и расстался с другим сапогом.

      Ладно, пусть едет. Мне не жалко. Лишь бы дорогу указывал. Потом посмотрим, кто сверху будет.

      Его сапоги здорово меня выручили. Уж не знаю, из чего они были сделаны, но сухими остались до самого конца путешествия в клоаке. Когда я наконец увидел впереди пятно тусклого света и почувствовал на лице дуновение свежего ветерка, поток смешанных со смертельным зельем нечистот уже достигал моих бедер, а дохлые крысы плавали в нем, как клецки в супе.

      Последняя преграда представляла собой мощную решетку, облепленную всякой засохшей дрянью. Многозубый запор с лязгом отскочил, едва мой седок вставил витой стержень в железное кольцо, вделанное в стену. От решетки до него было шагов пять. Хитрый замок – снаружи не откроешь.

      Не доходя до устья коллектора, уже при ясном свете, проводник придержал меня. Показав три пальца, он серией быстрых жестов изобразил вооруженного человека. Значит, выход охраняют по меньшей мере трое. Хорошенькое дельце! Опять мордобой намечается.

      Как умел, я задал ему вопрос на языке глухонемых: «Поможешь?», но он, все так же оценивающе глядя на меня, решительно отмежевался.

      Ну и черт с тобой! Обойдусь. Бесцеремонно сбросив седока на сухое место, я подобрался поближе к выходу из тоннеля. Шум моих шагов заглушал грохот потока, низвергавшегося во вместительный отстойник, содержимое которого было густым, маслянистым и черным, как мазут. На поверхности этой жижи ясно отражались фигуры трех стражников, стоявших на берегу чуть повыше меня. Располагались они, надо сказать, тактически грамотно. Двое – шагов на десять вправо от порученной их охране дыры, третий – настолько же влево. Пока будешь заниматься той парочкой, их товарищ всегда успеет выстрелить или вызвать подмогу. Эх, имей