Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат. Вера Камша

родича.

      – Я не сомневаюсь, что Валентин доказывал нашу невиновность, но я хочу знать про печать, подкинутые Ричарду улики и про то, как вешали штаны капитана Арамоны.

      – Да, – поддержал близнеца Йоганн, – хроссе потекс, как ее цепляли?

      – Полковник, вы можете ответить на эти вопросы?

      – О панталонах я не могу сказать ничего.

      – Хорошо. Скажите, откуда у вас печать?

      – Я ее нашел. Как справедливо напомнил господин Савиньяк, я – Придд. Лаик мне не казалась дружественным местом. Я в первую же ночь тщательно обыскал свою комнату и обнаружил отмычки, печать с гербом тогда еще неизвестного мне Сузы-Музы, набор грифелей для рисования и настойку кошачьего корня. Мне не хотелось оставлять эти вещи у себя, но и выбрасывать их я счел преждевременным. На следующий день я выбрал в саду дерево с подходящим дуплом и перенес находки туда. Когда появился Суза-Муза, я решил, что кто-то заранее решил обвинить в его проделках меня. Это казалось бессмысленным, но на всякий случай я забрал из тайника отмычку и вскоре ею воспользовался. Встретив Колиньяра, я уверился в своем предположении – я имею в виду то, что мне отведена роль виновного, – и постарался не подать Арамоне ни единого повода.

      – Подбросив улики в комнату Окделла?

      – Подобная мысль мне в голову не пришла. Теперь я думаю, что одинаковые улики были подброшены в несколько комнат. Я их нашел, Окделл нет.

      – Какова дальнейшая судьба найденной вами печати?

      – В Лаик я воспользовался ею только раз, при изготовлении диплома, о котором я говорил, но, когда уезжал, взял на память. У меня возникла не слишком разумная привычка носить печать с собой. Позже, во время допроса, мне показалось, что эта вещь знакома Колиньяру.

      – Он о ней спрашивал?

      – Нет, и это было странным, ведь он спрашивал даже о засушенных цветах моей матери.

      – Вы получили печать назад или изготовили копию?

      – Приказом его величества Фердинанда мне были возвращены все изъятые у меня вещи и бумаги.

      – Полковник Придд, когда и как вам пришла мысль сыграть роль Сузы-Музы вновь?

      – Незадолго до разоблачения Удо Борна. Я подумал, что новому Сузе-Музе может потребоваться алиби. У меня имелись некоторые предположения о том, кто это мог быть. Я решил действовать, когда этот человек будет на глазах у господина Альдо, но все случилось слишком быстро.

      – Кого вы подозревали?

      – Я полагал, что это виконт Темплтон. Удо Борна я подозревал в меньшей степени, так как отношение этой семьи к Олларам общеизвестно.

      – Почему вы подозревали именно Темплтона?

      – Подпись и печать подлинного Сузы-Музы выглядели иначе. Это доказывало, что второй Суза-Муза не присутствовал при событиях в Лаик, но знал о них из первых рук. Он находился при дворе, более того, имел доступ к книге дежурств. Я предположил, что это кто-то, в чьи обязанности входит делать в ней записи.

      – Вы исключили тех, кто был в Лаик, то есть герцога Окделла. Почему?

      – Из-за его преданности узурпатору и неспособности к притворству.

      – Теньент Савиньяк, – Райнштайнер слегка