Загадка уральской Мадонны. Наталья Александрова

хваткой. Как настоящий бультерьер. И молодая женщина – та самая, о которой велела ему разузнать Лора, – продолжала лупить его своим ведром.

      Хрюндель закрыл голову руками и рванулся. Что-то с треском оторвалось от его рукава, он не обратил на это внимания и что есть мочи припустил вниз по лестнице.

      Юлия заглянула в лестничный пролет, но увидела только, как на первом этаже мелькнула черная вязаная шапочка. Злоумышленник удрал в неизвестном направлении.

      Она повернулась к Татьяне, помогла ей собрать рассыпавшиеся по площадке яблоки и озабоченно спросила:

      – Как вы? Руки-ноги целы?

      – Целы, целы! – проворчала соседка. – Что мне сделается!

      – Кто это был? Чего он от вас хотел?

      – От меня? – Татьяна исподлобья взглянула на соседку. – От меня он ничего не хотел, скорее уж от тебя.

      – От меня? – удивленно переспросила Юлия. – Я-то тут при чем? Когда я вышла, он вас душил.

      Татьяна вспомнила, что обязана соседке своим спасением и даже, может быть, жизнью, и смутилась.

      – Ну, не знаю… я вышла из квартиры, смотрю – он тут крутится, по сторонам зыркает. Не иначе, думаю, квартиру присматривает, чтобы обчистить. По нему и видно – самая уголовная личность. Ну, я ему и сказала, чтобы сей же час отсюда проваливал. Тут-то он на меня и налетел. За горло схватил, к стенке прижал и говорит: «Убью непременно, если сейчас же не замолчишь». Еще как-то странно сказал – отправлю, говорит, тебя на какую-то Пиховую гору…

      – Пиховую? – удивленно переспросила Юлия.

      – То есть не Пиховую, а Пихтовую. Точно, Пихтовую. Сказал, что кладбище на этой горе. А только я такого кладбища не знаю. Северное кладбище знаю, Южное знаю, Серафимовское знаю… Еще Георгиевское знаю, которое на Охте…

      Татьяна задумалась, вспоминая названия городских кладбищ и даже загибая пальцы.

      – Ладно, Татьяна, про кладбище я поняла, а что еще-то этот тип говорил? Почему вы сказали, что он чего-то от меня хотел? Он мое имя назвал?

      – Нет, насчет этого врать не буду, чтобы имя или, допустим, фамилию. А только он на твою дверь показал и спросил, что в той квартире случилось и не убили ли там кого.

      – Так и спросил – не убили ли?

      – Точно так и спросил. Скажи, говорит, кого в той квартире убили, и тогда я тебя отпущу. Только я ничего ему ответить не успела, потому что как раз тут ты вышла, и мы его прогнали…

      – Понятно… – задумчиво протянула Юлия. – А больше он ничего не говорил?

      – Больше ничего.

      Юлия наклонилась и подняла с пола последнее яблоко и какой-то лоскуток.

      – Это тоже ваше?

      Татьяна положила яблоко в пакет, потом взглянула на лоскуток и покачала головой:

      – Нет, это не мое. Это, кажется, я у него от рукава оторвала.

      – У него? – Юлия с интересом взглянула на кусочек ткани.

      Это была матерчатая этикетка, какие иногда пришивают на рукав пиджаков или пальто. На этикетке был изображен черный свернувшийся зверек с пушистым хвостом, вокруг него змеилась