Продавцы грёз. Том 1. Геннадий Башунов

кому какое дело, чем занимались за закрытой дверью капитан и стрелок?

      Глава десятая

      Я поёжился и, закурив, принялся оглядывать толпу в поисках Эмены, которую выделили мне в провожатые. В моём вещевом мешке уже лежала куртка и штаны, осталось купить только ботинки – шапку и рубаху мне, сжалившись, выделил Авер. Правда, на моё финансовое положение эта благотворительность особо не повлияла: мне пришлось дополнительно занимать двести пятьдесят кредитов. Иначе вместо добротной кожаной куртки пришлось бы покупать невнятный балахон, довольно тонкий и вообще не ясно на кого шитый – мужчину или женщину.

      Наконец, я высмотрел в толпе спину Эмены. Она стояла у продуктовых лотков и яростно препиралась с продавцом. Ругнувшись сквозь зубы, я направился в их сторону.

      Вообще, городом поселение, куда мы прилетели вчера вечером, назвать было сложно: в этом жутковатом месте вряд ли жило более пяти тысяч человек. Почему я назвал это место жутковатым? А как ещё можно назвать место, в котором лачуги из дюралюминия и пенопласта стоят по соседству с деревянными домами, будто служившими декорациям для голливудских фильмов про ковбоев? Каждый местный житель (ну, кроме, конечно, детей до десяти лет) ходил с оружием. Даже дворник, уныло метущий брусчатку, носил на поясе какую-то кремневую бандуру, а за плечами девушки, выливающей содержимое ночного горшка из окна прямо на мостовую, виднелись две костяные рукояти.

      Как можно назвать место, где дети, играющие на улице, избивают чужаков из других районов «города» до полусмерти, а мужчины сначала смотрят на твою винтовку и только потом улыбаются и спрашивают, чего бы ты хотел купить? Причём, будь у меня ствол за спиной поменьше, я уверен, что они с той же лучезарной улыбкой предложили бы мне оставить всё своё имущество прямо в магазине.

      Я лично видел, как одному парнишке лет двенадцати отрубили указательный палец на левой руке спустя пять секунд после того, как эту самую руку извлёк из своего кармана почтенный джентльмен с двумя револьверами на груди.

      В назидание людям, пытающимся совершить более крупные правонарушения, прямо посреди центральной площади построили целый комплекс из десятка крестообразных виселиц. С каждой перекладины опускалось по петле, и минимум половина была занята.

      На Эмену же это не произвело никакого впечатления. Фыркнув, она заметила, что трупы уже порядком разложились, а ещё лет тридцать назад на виселицах мы бы никого не увидели. Потому что повешенных скормили бы самым нуждающимся.

      – А кое-где на юге так до сих пор делают, – добавила девушка, и мне стало совсем плохо.

      Я подошёл к своей провожатой и встал рядом, с независимым видом разглядывая специи, лежащие на лотке.

      – Не буду я брать консервы из собачатины! – раздражённо говорила Эмена. – Мне говядина нужна.

      – Откуда говядина, малышка? – с заискивающей улыбкой разводил руками торговец. – Ещё не время колоть коров. Да и волки повадились ходить на окрестные фермы… – Он хихикнул. – Может, лучше волчатины возьмёшь? Я хорошо её протушил…

      – Я сказала,