Горячая месть для охладевшего мужа. Ольга Славина

Косте понадобилось месяца на два убраться из столицы. Крепко на него обиделся один политик, с которым он поговорил без должного политеса. Федорович сделал вид, что отправил помощника в провинцию в ссылку, а сам хвалил за рвение. У него самого этот политик в печенках сидел. Денег просит, а пробивать через свою фракцию нужные поправки не торопится…

      – Где вы и ваша подруга были после полуночи? – Следователь все лез со своими вопросами, мешал думать.

      – Сначала я поговорил с Анатолием Федоровичем в его кабинете.

      – Том, что примыкает к спальне?

      – Да. А потом мы с Наташей были вместе. Надеюсь, понятно, что мы не в карты играли?

      Промолчит Костя и о том, что особой страсти между ними в этот раз не получилось. Его девушка была не в настроении.

      – Да ладно тебе, Наталь. Так и будем, что ли, лежать, как брат и сестра? – недоумевал Костя, пытаясь погладить ее грудь.

      – Перестань, – отворачивалась она. – Все вы одинаковые, мысли только о постели. А я, между прочим, живой человек. У меня не только бюст, у меня чувства есть.

      – С каких это пор ты со мной ничего не чувствуешь? – удивился он.

      – С того самого мгновения, как оказалось, что Фроловский – твой босс, – с неприязнью бросила она.

      – Подробности давай. – Костя перестал гулять по ее телу и сел на постели.

      – Да был один эпизод. Из жизни наивной студентки консерватории, которая мечтала стать звездой эстрады. Звездная дорожка пролегала через постель спонсора. Угадай с трех раз, кто это был…

      – Фроловский? – скривился Костя.

      – Он самый. Знаток песен и плясок. У шеста. Но я ему отказала.

      – И что? – Он уже знал, что ничего хорошего.

      – Ничего особенного. Меня спустили с лестницы.

      – Что?!

      – В буквальном смысле. Я пересчитала ступеньки в этом самом особняке. – Она произнесла это так, будто такое случилось не с ней. Почти безразлично. – Сломала ребро. Еще легко отделалась.

      – Фроловский столкнул тебя с лестницы? – Кулаки Кости непроизвольно сжались.

      – Да нет, мой продюсер проучил за строптивость.

      – А к Фроловскому какие претензии? Он что, сегодня пустился в воспоминания?

      – Да, Костя. Сделал пару грязных намеков, но я его отшила. Приятный вечер, ничего не скажешь. А самое противное, что ты – один из них.

      – Знаешь, я могу сделать девушке предложение. Она может его не принять. Бить не буду, – возразил он.

      – Да, со мной ты вполне любезен. А если не со мной? Представь, какая-то девка – а других по определению на таких вечеринках быть не должно – отказывает тебе в большой и чистой любви, даже не заглянув в твой бумажник.

      – Я предпочитаю свободных женщин, На-таль. Если дама пришла с другим, можно и нарваться. Поэтому в этот раз Фроловский вряд ли много от тебя ждал.

      – Кость, он явно считает меня путаной. Раз ресторанная певичка, значит, путана. Да еще и дешевая. Дорогие хит-парады возглавляют.

      – Наталь, не волнуйся, сейчас все иначе.