Импровизация на тему убийства. Яна Розова

Надо приложить лед, потом обвязать эластичным бинтом и полежать, задрав ногу. Все будет хорошо.

      – Очень больно… – прошептала я совсем искренне.

      – Давайте я вас провожу. Куда вы едете?

      Тут была задействована домашняя заготовка:

      – Я по делу сюда приехала. Там совсем чужие люди. Неудобно…

      – Ну, тогда давайте ко мне, – просто предложил он. Я возликовала. – От меня можно вызвать такси.

      Помявшись и издав несколько жалобных звуков, я согласилась. Между прочим, потом Игорь совершенно забыл, что мы познакомились, когда я ехала к кому-то в его подъезде.

      Игорь легко поднял меня на руки. На законных основаниях я прижалась щекой к его груди. Так я впервые ощутила, как бьется его сердце, и увидела его лицо снизу, очень близко.

      И снова сомнения раздирали мой разум. О чем мне говорить с ним? Рассказать, кто я, невозможно. Это все испортит. Я чувствовала, что любовник замужней дамы – это не его амплуа. Врать я не умею, да и боюсь запутаться. С другой стороны, он был нужен мне, я чувствовала, что уже не выпущу его.

      Была и третья сторона – Игорь явно был не из тех парней, что соблазняют любую вывихнутую девушку, найденную в лифте. Что мне сделать, чтобы он полюбил меня?

      Все мои терзания были напрасны. Я не учла, что он был романтиком, самым старомодным из старомодных романтиков. Он верил в любовь, он верил во внезапно вспыхнувшую страсть, в чудеса, в превращения лягушек в принцесс. Спустя еще одну счастливую и тревожную минуту Игорь внес меня в свою малюсенькую квартиру, немного запущенную, немного безликую, но пропитанную им, а значит, уютную для меня.

      На диване я рассмотрела свою опухшую синеющую лодыжку, но совсем не расстроилась. Какие мелочи, право слово! Зато я здесь, в его обиталище, и он суетится вокруг меня.

      А когда нога была ублаготворена и перевязана, я взяла Игоря за руку. Он сидел на корточках перед диваном и любовался повязкой на моей ноге, а может, и самой ногой. Он удивленно поднял глаза.

      Глаза были… нет, не голубые, а бирюзовые, с серебристыми точечками на радужке, очень живые и выразительные. Сейчас в них были удивление и ожидание, а через минуту, когда я опустила его руку себе за спину и потянулась к его губам, – предчувствие.

      Он без слов понял все, что я хотела, чтобы он понял.

      Как странно, ведь я ни на минуту не усомнилась в правильности всего, что происходит. Это было настоящее. Так горячо не может быть между мужчиной и женщиной в лживую минуту. Не могут так холодеть и дрожать руки, не может быть таким обжигающим вкус поцелуя, если это все просто так.

      …Я молча пела, выходя из такси возле дома Ника Сухарева. Мне стало легко, и я была уверена, что теперь смогу вести имитацию нормальной жизни.

      И понеслись дни! Второй раз я побывала у Игоря через неделю. За эту неделю ничего не произошло, кроме того, что душа моя истлела, а левая щиколотка пришла в норму. Игорь совсем не удивился, встретив меня у своего подъезда. Он начал целовать мое лицо еще в лифте, где я с нежностью заметила маленькую щербинку в металлической окантовке края кабины, оставшуюся от