Человек из Скотланд-Ярда. Томас Ханшеу

Это немного сбивает с толку. И либо на неправильном пути, либо Альварес все еще жив… Что я имею в виду?.. О, это не имеет значения. Просто мои досужие фантазии, вот и все. Теперь давай вернемся к нашим баранам, пожалуйста. Ты собирался рассказать мне что-то о правой руке человека с перепонкой. Что там было?

      – На ладони были любопытные иероглифы, вытатуированные ярко-фиолетовым цветом.

      – Иероглифы, а? Это выглядит не так многообещающе, – разочарованно пробормотал Клик. – Вполне возможно, что в мире может быть несколько человек с перепонками на ногах… Хм-м-м! А что это были за иероглифы, друг Нэрком? Ты можешь их описать?

      – Я могу сделать лучше, мой дорогой друг, – ответил суперинтендант, погрузившись во внутренний карман и вытащив коричневый кожаный чехол.

      – Сегодня утром я точно скопировал их с мертвой руки. Вот, собственно, и они. Это то, что было у него на ладони, Клик, рядом с основанием указательного пальца, и далее, по диагонали.

      Клик взял листок кальки и отнес его к окну, потому что сумерки сгустились, а комната наполнялась тенями. Посередине тонкого прозрачного листа прослеживалась надпись.

      Он повертел лист, поднес к свету и несколько секунд изучал в растерянном молчании. Вдруг его глаза засияли, а губы изогнулись в загадочной улыбке.

      – Мой друг, – сказал он, отвечая на напряженный вопрос во взгляде суперинтенданта, – это еще одно подтверждение теории Эдгара По, что наименее скрытые вещи лучше всего спрятаны, и что самые сложные тайны – это те, которые по сути своей очевидны. С твоего позволения я сохраню это, – он сунул кальку в карман, – а потом я пойду в морг и осмотрю оригинал. А пока я пойду настолько далеко, что сообщу, что знаю мотивы этих убийств, знаю способ, и если ты дашь мне сорок восемь часов, чтобы разгадать загадку, я найду убийцу. Я даже пойду дальше и скажу имена всех жертв; и все это на основе уже известных фактов. Человек с перепонкой, один из них, Джеймс Пибоди, кузнец, в свое время был прикомандирован к Синей кавалерии в Тринкомали, Цейлон. Другим был Джозеф Майлз, ирландец, рано охваченный «жаждой странствий», которая уносит людей мотаться по свету и разбрасывает камни, не собирая их. Еще одним – и, вероятно, по следу от татуировки на его руке, первой найденной жертвой – был Томас Харт, бывший моряк торгового флота, ранее служивший на линии P & O; оставшимися двумя были Александр МакКарди, шотландец, и Т. Дженкинс Кегг, янки. Последний, однако, был натурализованным англичанином, и оба были рядовыми в армии Ее покойного Величества и с честью ушли в отставку по истечении срока службы.

      – Клик, дорогой мой, ты волшебник? – спросил Нэрком, опускаясь на стул в изумлении.

      – О нет, мой друг, просто человек с памятью, вот и все. Я случайно вспомнил любопытную маленькую «банду», состоявшую из восьми человек. Пять из них мертвы. Другие три – Хуан Альварес, испанец, лейтенант Эдгберн, который женился на девушке, на которой собирался жениться капитан Баррингтон-Эдвардс, и, наконец, сам экс-капитан Баррингтон-Эдвардс.