Русский штык на чужой войне. Сергей Балмасов

картина такова: из личной ненависти, из желания отомстить полковникам Старосельскому, Филиппову и Филаретову за свое изгнание из дивизии, Добромыслов нанялся к англичанам, служа им шпионом, и помогает погубить остатки русского влияния в Персии.

      В № 473 «Общего Дела» он поместил объявление о розыске брата. Но почему он скрывает свое местопребывание и дает чужой адрес?

      (Далее) немедленно по приезде в Тегеран генерал Диксон старается завязать знакомство с инструкторами дивизии и делает им визиты. Его сопровождал старший инструктор дивизии ротмистр Крымского конного полка Николай Митрофанович Верба.

      Напрашивается вопрос: почему и зачем инструктор дивизии сопровождает английского генерала при его визитах? В качестве кого? Переводчика? Нет, генерал Диксон хорошо говорит по-русски. Лакея? Нет, Вербу тоже приглашали в (его. – Ред.) гостиную и просили садиться. Пальто генералу (им. – Ред.) тоже не подавалось, так как он был только во френче. Проводника? Нет, персидский жандарм – нукер прекрасно знает квартиры русских инструкторов.

      Миссия Вербы была особой. Согласно вполне достоверным сведениям агентов и перекрестных проверок, ротмистр Верба служил в английской миссии в качестве шпиона, о чем неоднократно докладывалось полковнику Старосельскому как его личными агентами, так и начальником штаба.

      О службе ротмистра Вербы у англичан было известно через сыскную полицию Председателю Совета Министров, и он тоже сообщал об этом полковнику Старосельскому. Наконец, о шпионской деятельности ротмистра Вербы последний был уведомлен Российской (дипломатической. – Ред.) миссией.

      После ликвидации дивизии ротмистр Верба подал прошение генералу Диксону об оставлении его, уже официально, на службе у англичан, которое было принято, о чем сказал сам генерал Диксон в присутствии нескольких русских офицеров.

      Но не большое приобретение сделали таким образом англичане: глупость и никчемность ротмистра Вербы известны всякому, кто хоть полчаса говорил с ним.

      Еще хуже и подлее оказался капитан Константин Иванович Карташевский, большой друг и приятель Добромыслова. В то время, когда он за три месяца до ликвидации дивизии, оставался за начальника ее штаба, из «весьма секретной» переписки Штаба «исчезли» несколько важных бумаг, которые уже в скором времени фигурировали в английских руках.

      В том, что эти бумаги исчезли не без участия и ведома капитана Карташевского, убеждали его поведение и приемы при сдаче секретной переписки штаба по возвращении из командировки его (действительного. – Ред.) начальника уже 19 октября. Достаточно сказать, что вся «весьма секретная» переписка и секретный входящий и исходящий журналы были у него на квартире, где бывал Добромыслов, а может быть, и генерал Диксон, и были возвращены только через три дня после неоднократных требований»[199].

      Персия после ликвидации казачьей дивизии

      Примечательно, что, когда в декабре 1920 г.

199

ГАРФ. Ф.5802. Оп.1. Д.1786. Лл.1–10.