Офицер. Слово чести. Владимир Поселягин

не терплю у себя не мытую посуду, – когда раздалось треньканье звонка входной двери – похожего на велосипедный: ручку крутишь, и он трезвонит. Вроде ничего не запланировано, встреч нет, поэтому в лёгком недоумении, вытирая на ходу руки полотенцем, я направился к дверям. Может, это казаки прислали мне кандидатов в денщики?

      Оказалось, нет. Открыв дверь, я обнаружил того самого флигель-адъютанта, позади стояли несколько офицеров гвардии.

      – Господа, чем обязан? – поинтересовался я.

      – Ожидайте меня тут, – приказал сопровождению адъютант, а сам прошёл в квартиру.

      – Коньяку? – предложил я, приглашая его в гостиную как гостеприимный хозяин. С гостем, я решил, можно и на ты перейти.

      – Не стоит, я на минуту, – сообщил он, не покидая прихожую. – У меня для вас устная просьба его императорского величества. Помня о том, какие услуги вы оказались императорской семье, государь сообщает, что в отношении вас не будут использованы никакие методы воздействия. Вам, поручик, приказано покинуть столицу в ближайшее время и вернуться к месту службы.

      После этого царский посланник покинул мою квартиру. М-да, надо сказать, чего-то такого я и ожидал. Ну что ж, нужную информацию я передал и надеюсь, что, когда обещанное начнёт сбываться, Николай вспомнит этот разговор. Точный срок отбытия мне не сообщили. Так что покину столицу дня через два, этого времени мне хватит закончить дела, и можно будет отправляться. Только не к месту службы, а во Францию, где я хотел потратить английские фунты – у меня было чуть меньше двадцати тысяч, – а потом уже вернусь на территорию России, чтобы до начала войны освоиться на месте службы. Не знаю, сколько времени у меня останется на это, пока не громыхнёт, но постараюсь. А Францию посетить нужно. Я всегда держу про запас другой план. Если в России не выгорит, купленный мной домик в окрестностях Парижа, точнее в городской черте, и станет таким запасным вариантом, куда я переберусь, а может, и родственников перевезу. Для того копии документов и нужны. Возможно, придётся бежать вовсе без них, и копии, оставленные мной в банковской ячейке, точно пригодятся. Дальше по обстоятельствам, однако тылы подготовить я планировал серьёзно. Если в шестнадцатом всё будет по-прежнему, как в истории моего мира, то продам всё имущество, газеты и завод в России, а деньги переведу во Францию, к тому моменту счёт у меня там будет. Я патриот, но не идиот. В одиночку тонущий корабль не спасу. Я многое сделал, но если Николай как баран упёрся и толкает страну к пропасти, мешать не буду. Есть только два решения на выбор: застрелить его или нет, и в шестнадцатом это будет видно, но не сейчас. Запугать я его запугал, пусть думает.

      Утром меня разбудило треньканье звонка. Похоже, опять какие-то новости. Встав, я накинул халат и, по пути умывшись, открыл дверь с «люгером» наготове. Мало ли что. Оружие я прятал, но встал так, чтобы косяк закрывал левую сторону, поэтому казак за дверью, а это был знакомый по дворцу Егор, ничего не заметил. Увидев меня, он оживился.