Негаданное счастье. Наталья Лукьянова

никому. Мат свободно и легко лился из-под масок, лишая способности соображать. То ли корить бедных детей за бездуховность, то ли взывать к разуму. Наверняка мальчики учились в школе, изучали русскую литературу и бессмертный великий язык. А тут – гоготали, словно умалишенные, кривлялись, скакали как одержимые. Нашли себе отличное развлечение – припугнуть одинокую женщину зимним вечером. Герои.

      Не успела Виктория Михайловна призвать к порядку распоясавшихся молодых людей, как неожиданно почувствовала, что один из молодчиков самым нахальным образом пытается вырвать у нее из рук сумку. Только решила возмутиться наглостью и дать хороший отпор хулиганам, получила увесистый удар по голове. Норковая шапка не спасла, она предательски слетела с головы и закатилась в сугроб. Это было последнее, что запомнила несчастная женщина. Ей было страшно жалко шапку, на которую она копила деньги не один год. Виктория Михайловна испугалась не за свою жизнь и не за сумку, которую у нее к тому времени вырвали из рук. Почему-то последним отблеском сознания осталось сожаление от утраты шапки. И еще было очень жалко этих двоих уродов, которые вместо того, чтобы жить, учиться, работать, радоваться жизни, нападают в пьяном угаре на одиноких и беззащитных женщин, пряча лица под уродливыми масками. От этого было особенно грустно. Потом она потеряла сознание.

      Очнулась Виктория Михайловна в больнице. Голова гудела, словно Царь-колокол, зрение фокусировалось на обычных предметах с огромным трудом, потолок разбегался сотнями трещин, сильно мутило. Ей пришлось минут пять соображать, где она и что происходит. То, что Виктория Михайловна в больнице, она поняла сразу. Палата была огромной. Она оглядывалась по сторонам и никак не могла прийти в себя. Память упорно не желала подсказывать, что произошло и каким образом она оказалась на больничной койке. От собственного бессилия и ужаса Виктория Михайловна невольно застонала.

      – Девки, ура! Наша чокнутая очнулась! – услышала она радостный вопль молодой, довольно сдобной соседки. – Доктора, доктора позовите! – распорядилась крикливая толстуха.

      В один миг Виктория Михайловна вспомнила тропинку, снежные заносы, скрип снега под сапогами, молодых людей в масках, собственную радость и безалаберность. Потом перед ее глазами покатилась в сугроб серая норковая шапка… И она опять ушла в небытие.

      Потом приходил следователь с грустным взглядом, что вызвало в палате необыкновенный ажиотаж. А что она могла рассказать, какие дать показания? Лиц нападавших она не видела, возраст могла только предположить. Никакого заявления в милицию Виктория Михайловна писать не стала, чем вызвала у следователя нескрываемую радость. Сумка пропала безвозвратно. Зато, к великой радости Виктории Михайловны, шапка оказалась в целости и сохранности. Ей повезло. Она, естественно, не знала, сколько времени пролежала без сознания. Но по-видимому, не очень долго. По словам следователя, на нее наткнулась пожилая пара, совершавшая