Злейший друг. Ирина Лобановская

притча.

      В монастырь приехал погостить старец, имеющий от Бога дар прозорливости. Когда гость собрался уезжать, монахи его спросили:

      – Старче, а кто в нашем монастыре уже сейчас достоин Царствия Небесного?

      Он ответил:

      – Пока однозначно могу сказать только про одного человека – вашего повара.

      Монахи изумились:

      – Может, мы что-то не так поняли, старче?! Кого-кого… еще раз?! Повара?!

      Монастырский повар не был монахом. И жил даже не в монастыре, а просто при нем. Никаких подвигов аскезы не совершал. И более того – всем казался очень хмурым, угрюмым и грубоватым человеком. А старец объяснил:

      – Вы все поняли правильно. Если бы этот человек не работал над собой, то стал бы маньяком-убийцей. Но он сумел подавить в себе эту страшную силу. И пусть он всего-навсего повар, пусть он не подарок, но уже за одно сделанное им, за победу над собой он достоин Неба. У вас, у остальных, другие ситуации, потому и сказать про вас так пока нельзя.

      Эту притчу рассказал когда-то Ксении отец Андрей. И она очень хорошо ее запомнила, пытаясь найти себе оправдание. Хотя не слишком-то и находила.

      Марлон Брандо говорил, что актерство – это не профессия, а невроз. Когда, наконец, кончается детство, кончается и актерство. Но у многих детство длится всю жизнь.

      Некоторые утверждали, что у литераторов – все то же самое. Якобы Михаил Зощенко был неврастеником и жаловался одному из своих друзей: «Все-таки это вроде болезни. И от хорошей жизни писателем не становятся. Надо что-то перетерпеть, перенести, пережить – тяжелое, страшное – или вообще быть больным, чтобы взяться за перо».

      Где-то Ксения читала, что Фонвизин, уже полупараличный, кричал из инвалидной коляски студентам университета:

      – Вот до чего доводит литература! Никогда не будьте писателями! Никогда не занимайтесь литературой!

      А Некрасов написал: «Братья-писатели, в нашей судьбине что-то лежит роковое». А только ли в судьбе писателей? Или вообще всех творческих людей? Творчество – грех… Не равняй себя с Творцом… С другой стороны, ты ведь подобие Божие. И свои способности прятать – тоже грех. Тогда как же? Как поступать?! Вразуми, Господи…

      Как трудно жить на земле… Но никто тебе и не обещал, что будет легко…

      И как правильно понять, оценить, определить себя в мире и мир в себе?…

      – Полностью открыться миру и стремиться к единству и целостности с ним, – как-то важно и пафосно ответил ей Валентин. – Не гоняйся за счастьем, оно всегда в тебе. Это, между прочим, еще мудрый Пифагор сказал. Все границы и пределы мы создаем себе сами, потому что просто верим в их существование. И самая распространенная наша иллюзия, от которой страдают почти все, – это уверенность, что, найдя благополучие, мы сумеем избавиться от всех своих страхов и тревог. Но парадокс как раз в том, что все – наоборот. Необходимо сначала избавиться от беспокойства – лишь это поможет обрести удачу. Надо попытаться быть тем, кем ты хочешь, чтобы